Обучающая функция природы
Совершенно очевидно, что природа может нравственно обогатить целый народ. Бескорыстие, преданность, самоотдача, равновесие, радость, осязаемое и одновременно возвышенное ощущение истории, непрерывное и преемственное созидание, расцвет изобретательства и возрождение традиций — все это возвышает человека; все это — дар природы.
Но это также и культура, и здесь надо обновить нашу концепцию народного образования. Важно не столько давать человеку сведения о природе, сколько организовать обучение человека посредством природы. Не так уж важно заучить массу понятий из ботаники и зоологии; это превращается в зубрежку абстракций вне физической среды. Гораздо важнее открыть для себя интеллектуальные, научные, художественные богатства природы, уловить тонкую взаимосвязь всего живого мира, получать уроки равновесия и гармонии, в изобилии даваемые согласием между человеком и его природным окружением.
В интеллектуальном отношении природа помогает нам приобретать синтетическое знание и совершать экспериментальные открытия.
Аналитическое знание ограничивает человека какой-либо узкой его функцией. Синтетическое знание освобождает и воспитывает его; оно дает ему глобальную концепцию, возбуждает в нем воображение, делает его способным изобретать свое будущее, а не покорно ждать его. Первое делает человека орудием производства; второе делает его созидателем.
Природная среда, сама будучи непрерывно эволюционирующим синтезом самых различных элементов:
- подпочвы,
- почвы,
- климата,
- флоры,
- фауны,
- присутствия человека и его жилища, — представляет собой непрерывный урок.
Она обучает открытиям в реальных условиях, «на местности», то есть исследованиям, которые стимулируют и формируют способности наблюдения, внимания, суждения, тогда как традиционное школьное обучение больше развивает память, чем личность.
Природа — это также центр культурной переподготовки и стажировки, она постоянно обучает всех, кто не получил образования раньше, забыл пройденное или хочет расширить свои знания. Она может служить основой большой политики поступательного социального движения. Восхищаясь природой, турист старается в не меньшей мере понять ее.
Наконец, можно полагать, что наши знания в литературе, искусстве и науке станут глубже и «жизненнее», если мы иногда будем оставлять книгу и кафедру и посещать те места, где родилось то или иное произведение.
Чтобы любить природу, надо прежде всего знать ее.
Чтобы французы были готовы оплачивать ее защиту, нужно развивать ее обучающую функцию, в частности в Центрах приобщения к природе, в Музеях на открытом воздухе, в Естественных заповедниках и парках. Центр приобщения к природе, идея которого возникла в связи с благоустройством побережья Аквитании и который намечено создать в местном природном парке в долине реки Лер, соединит в одно целое чрезвычайно богатую природную среду и постоянную выставку. На выставке будут представлены связи и взаимодействие естественных наук между собой и с гуманитарными науками, включая экологию, геологию, ботанику, зоологию, географию, этнологию, агрономию, искусство создавать пейзаж, градостроительство, благоустройство территории. На ней будут показаны экологический и художественный аспекты каждого типа местности (например, для Аквитании: пруд, дюны, ланды, лес, река, болото); будет показано также, какие опасности для природы исходят от человека, ветра, эрозии, заиления, какие условия требуются для спасения и улучшения каждого типа ландшафта.
Сюда добавится также и изучение естественной среды по специально намеченным маршрутам: ботанический сад, резерват животных на свободе, лаборатории, библиотека, конференц-зал, гостиницы для исследователей, учителей и учеников. Этот проект предусматривает три категории публики: туристов, прибывающих для отдыха и одновременно обучения; преподавателей, инструкторов и других работников молодежных движений " каникулярных лагерей, которые будут учиться объяснять природу, исходя из самой природы, а не только по книге; исследователей — от учащихся начальной школы до ученых, стремящихся экспериментировать и делать открытия.
В 1969 году именно в этом естественном парке реки Лер, в Маркезе, община Сабр (Ланды), был открыт первый во Франции музей на открытом воздухе, единственный музей такого типа в Европе, свидетель и хранитель традиционной сельской жизни Ланд. Это музей скромных тружеников, сохраняющий их архитектуру, их ремесла и земледелие в различных типах физической среды. Он хранит и восстанавливает тесное единение физической и человеческой среды, подчеркивая их многообразное взаимодействие, гармонию предмета и его окружения, красоту пейзажей, которая приобретает свой особый смысл лишь благодаря совершенному согласию между человеком и природой.
Будучи «музеем пространства», он демонстрирует основные биотопы Ланд: «эриаль» лес, поле, пруд, сухие ланды и влажные ланды; и все это в сочетании с традиционными орудиями труда и предметами быта людей: фермами-мызами, мельницами, печами для выя печки хлеба, овчарнями, голубятнями. Будучи «музеем времени», он показывает жизнь людей и земли Ланд с незапамятных времен до наших дней. Это не только выставка, это атмосфера. Природный музей, расположенный в лесу и живущий в ритме леса, — зеркало истории Ланд, средоточие поэзии этой земли, он уже является и в еще большей степени будет одним из тех мест, где Аквитания вновь обретет свою душу. Музей имел замечательный и немедленный успех: за несколько месяцев его посетили 15 000 человек, в том числе 4000 учащихся — от школ молодых матерей до архитектурного института Бордо.
Национальные и региональные природные парки призваны сыграть большую роль в образовании публики.
Уже умножились визиты в сопровождении гидов, и они должны еще умножиться, особенно среди школьников и студентов. Красота сохраняемых пейзажей, возвращенная близость с флорой и фауной, открытия, комментируемые умелыми и оперативными руководителями, — все это должно превратить природные парки в «народные университеты природы».
Самое конкретное обучение — это и самое плодотворное обучение.
Исследователи и студенты нуждаются в многочисленных исследовательских площадках, разнообразие которых позволило бы изучать все крупные проблемы окружающей среды. В Великобритании служба охраны природы контролирует 2000 природных уголков, имеющих специальный научный интерес, и управляет 130 природными резерватами.
В резервате Мур-Хауз проводятся исследования по экологии торфяников в целях увеличения плодородия почв севера и северо- запада Шотландии. В резервате Бейн-Эй исследуются возможности оздоровления этого региона путем боробы с эрозией и распространения древовидных папоротников. На острове Скотт-Хед Кембриджский университет изучает развитие дюн и эволюцию приморских болот. Йорнер-Вуд посвящен изысканию наилучших методов устройства засаженных лесом полуприродных участков.
Но во Франции слишком мало биологических резерватов, где можно было бы проводить исследования.
Закон 1957 года, по которому Министерству культуры поручалось «классифицировать» природные резерваты и, следовательно, поставить под особую охрану местности, представляющие особый научный интерес, был реализован лишь для четырех зон. Даже если к этому прибавить примерно пятнадцать резерватов, управляемых частной ассоциацией — Национальным обществом охраны природы, например в Камарге и Бретани, то разница между наличием и нуждами остается очень большой.
Нам следовало бы считать, что в том или ином регионе приобретение показательных биотопов [1] не менее важно для университетов, чем создание лабораторий, что болото или дюны будут не менее полезны, чем новый лекционный зал.
Но чтобы реализовать «университет на местности», так же необходимый для прогресса исследований, как " для прогресса образования и демократии, надо иметь в своем распоряжении такие местности. А это ставит более общую проблему использования национальной земли.
[1] «Эриаль» — поляна, засаженная дубами, на которой размещается ландская ферма.
