Но в философии сознание всемирности жизни никогда не замирало, оно оставалось все время живым представлением.
В науке идея космичности жизни встретилась с целым рядом возражений, и проникла в научное мировоззрение не без борьбы.
Встретило возражение даже самое, кажется, бесспорное положение о значении Солнца для жизни. Ученые признавали, конечно, значение для жизни земной теплоты, но искали причину ее не в Солнце.
В XVIII в. в широких кругах обычны были ученые построения о тепло-( те Земли, несогласные с народными наблюдениями. Марон, Бюффон, Блок — влиятельные представители научной мысли — во второй половине века считали главным источником тепла, столь важного для жизни, внутреннюю теплоту Земли, а не космическую энергию Солнца. Считали, что летом во Франции теплота, идущая от Земли, в 29 раз превышает теплоту, приходящую от Солнца, а зимой даже в 400 раз![1]* Живительная роль Солнца по ученым представлениям была мнимой — таким же самообманом, как вращение Солнца вокруг Земли. Лишь ученые, стоявшие впереди своего времени, ученые с ясным и глубоким научным проникновением, как Блек [2]*, и в это время стояли на почве исконных народных наблюдений, видели в Солнце и в его лучеиспускании источник жизни. Но лишь в начале XIX в. вычисления Фурье окончательно отбросили ошибочные предположения и расчистили почву первоначальным концепциям. На земной поверхности, где есть жизнь, источником тепла является почти исключительно Солнце. Одновременно выяснилось и значение световых лучей Солнца для питания земных растений, для создания всех главных соединений, строящих организм.
Понятно поэтому, что когда сознание неразрывной связи живого и мертвого вылилось в середине XIX в. в окончательной форме в представлениях о неразрывной связи организма с внешней средой, эта внешняя среда оказалась не земной, а космической. Так ее сразу определил Клод Бернар и*. И это определение было встречено tacitu cossensu всех натуралистов, бесспорно, пошедших по пути, им открытому. Несомненно, Клод Бернар сознательно употреблял этот термин. «В другом космическом равновесии, — говорит он, — жизненная морфология будет иной. Я думаю, одним словом, что в природе в смысле возможности существует бесконечное число живых форм, которые нам неизвестны» [3]*.
Космичность жизни сохранилась и в представлениях новых физиков, стоящих на почве хаотического представления о Вселенной, которые, как, например, Н. А. Умов, полагали, что «жизнь есть событие Вселенной, имеющее ничтожно малую вероятность» [4]*. По этим представлениям жизнь — создание невероятного случая, не связана ничем с Землей и может входить в область научных исканий только как космическое явление.
Научные представления о жизни как космическом явлении начинают все больше находить себе подтверждение в новых научных фактах, благоприятствующих признанию всемирности жизни.
Первым таким фактом явилось осознание единства сил и материи во Вселенной: одни и те же явления проявляются во всех ее уголках и все они между собой связаны. Особенно ярко это сказалось в идентичности материального субстрата всюду во всех бесконечных мирах Вселенной. Один и тот же прах, из которого исходит живое на Земле и в который оно возвращается после смерти, господствует во всей Вселенной. Вопрос этот, который напрасно пытался сделать запретным для науки философ и религиозный мыслитель, проповедник философии позитивизма О. Конт, уже через недолгие годы после его запрета получил блестящее научное разрешение в открытиях спектрального анализа. В 1864 г. Хёггинс доказал существование на звездах тех же элементов, что и на Земле. Вселенная оказалась составленной из этого же самого вещества, из тех же самых химических элементов, как и наша Земля. Очевидно, для этого единого всюду по составу вещества мы неизбежно должны допустить повторение в разных местах пространства, там, где повторяются условия, наблюдаемые на Земле, такого же его круговорота. Этот круговорот всегда идет при участии живого вещества, состоит в прохождении при участии космических сил химических элементов в живую материю и их возвращении в мертвую.
Геохимия доказывает неизбежность живого вещества для этого круговорота для всех элементов и тем самым ставит на научную почву вопрос о космичности, вселенности живого вещества.
Наряду с этого рода общими научными достижениями зарождается и ряд более конкретных явлений, охватываемых наукой и приводящих к тому же самому представлению. В этой области особое значение имело изучение планет, особенно изучение Марса. Там многие предполагают увидеть признаки существования не только живой материи, но и форм ее, одаренных разумом. Тщательное исследование Марса ставит вопрос о внеземной жизни на чисто научную почву, является одним из простых и очередных научных вопросов.
Несомненно, введение его в научную работу заставит найти и другие его проявления в научных фактах и наблюдениях.
В частности, по отношению к жизни на Земле чрезвычайно любопытно участие в ее создании космических лучеиспусканий — лучеиспусканий Солнца.
В связи с этим невольно возникает вопрос: может ли жизнь быть создана и поддерживаема силами и условиями одной планеты?
Все ли необходимые для ее появления и продолжения условия существуют на земной поверхности? Или в приходящих к нам лучеиспусканиях Солнца есть такие еще неведомые проявления свойств Сущего — вещества, или эфира, или энергии, — которые отсутствуют в тех силах, какие находятся в нашем распоряжении на Земле и которые в то же самое время столь же необходимы и неизбежны для жизни, как определенные термодинамические и химические условия земной коры выветривания?
Из того, что мы наблюдаем на Земле, для нас ясно, что жизнь не могла бы развиваться только на Земле без влияния Солнца, без влияния света. Но область лучеиспускания Солнца охватывает не только световые и тепловые лучи — огромная область лучеиспусканий, падающих на поверхность нашей планеты, только начинает подвергаться изучению, и с точки зрения ее влияния на жизнь она едва им затронута. Много здесь нам еще неожиданного откроет будущее, и научная постановка этого вопроса с точки зрения космичности жизни, несомненно, может быть сейчас сделана. На основании всего эмпирического понимания природы необходимо допустить, что связь космического и земного всегда обоюдная и что необходимость космических сил для проявления земной жизни связана с ее тесной связью с космическими явлениями, с ее космичностью.
Возможно, что к этому вопросу можно научно подойти здесь, на Земле, и другим путем. Ибо есть на Земле организмы, которые могут существовать — с химической точки зрения — без использования солнечной энергии. Это — серобактерии, нитробактерии, ферробактерии и т. д. Не касаясь, однако, уже того, что без части солнечного лучеиспускания (солнечной «теплоты») жизнь и этих организмов как будто не является возможной и что, таким образом, полная их независимость от космических воздействий является пока еще недоказанной, необходимо обратить внимание на то, что эти организмы дают нам как раз очень бледное представление о характере и свойствах живой материи, они представляют, если можно так выразиться, низшие стадии ее проявления. К этому вопросу я вернусь позже». (Ф. 518, on. 1, д. 49, лл. 29 — 37.)
[2] Далее автор более подробно разбирает положение человека в живом веществе, неотъемлемой частью которого он является.
«При этом исследовании мы будет исходить не от отдельных организмов, а от живого вещества, и прежде чем идти далее, нам необходимо по возможности точно определить это понятие, которое лежит в основе всех наших выводов и суждений.
Как уже было указано раньше, мы будем под именем живого вещества подразумевать совокупность всех живых организмов — растительных и животных.
Очевидно, при этом необходимо обращать внимание только на те стороны их жизни, которые имеют значение в геохимических процессах. Как для минералов, так и для организмов имеют значение масса, состав и энергия живого вещества. Говоря о живом веществе в геохимии, мы будем иметь в виду только эти стороны его проявления. Поэтому необходимо включить в живое вещество все человечество. С геохимической точки зрения оно будет являться небольшой частью живой материи.
Обычно от живой материи — от организмов — отделяют как нечто особое человека, противопоставляя даже его как-будто органическому миру.
Говоря о Природе противопоставляют ей культуру, человеческую работу, и в целом ряде случаев дают в больших научных областях совершенно ложное представление о современном Лике Земли, например в географии растений, где обычно оставляют в стороне культурные сообщества растений, в значительной мере вытеснившие прежнюю, нетронутую человеком девственную природу.
Это отделение особенно становится невозможным при изучении химических процессов Земли. Здесь увеличение значения человека в истории нашей планеты сказывается столь резко и получает такое значение во всех наблюдаемых процессах, что, не принимая его во внимание, мы не сможем получить правильного впечатления о геохимическом значении живого вещества. В другой работе мне не раз пришлось касаться этого вопроса, причем основным выводом наблюдаемого геохимического значения человечества является то, что его деятельность идет всегда в том же направлении, в каком идет работа всей живой материи.
Во всем дальнейшем изложении я включаю все человечество во все остальное живое вещество и рассматриваю геохимическую работу живого вещества в неразрывной связи животного, растительного царства и культурного человечества, как работу единого целого.
Способ рассмотрения является совершенно неизбежным для натуралиста, объемлющего природу как единое целое, как Космос.
Но неразрывная связь человека со всем остальным органическим миром не является только логическим проявлением, проявлением какого-нибудь абстрактного, противоестественного стремления слить вместе раздельное.
Напротив. Отделение человека от других организмов есть новое явление культуры, искусственно привнесенное в нашу жизнь и основанное на нашей оторванности от природы. Мы достигаем этого только потому, что закрываем глаза на окружающее, создаем себе обстановку, в которую прячемся от всюду нас проникающих впечатлений и настроений, противоречащих этому отделению. В действительности это отделение есть удел преходящего исторического момента и к тому же он сейчас охватывает лишь часть человечества.
Всякий, кто когда-нибудь пытался с открытыми глазами и с свободным умом и сердцем пробыть наедине, вне искусственной обстановки города или усадьбы, среди природы — хотя бы той резко измененной человеком, которая окружает наши города и селения, — ярко и ясно чувствовал эту неразрывную связь свою с остальным животным и растительным миром. В тишине ночи, когда замирают созданные человеком особые рамки внешней среды, среди степи или океана, на высоте гор это чувство, на века ему присущее, охватывает человека нераздельно. Особенно оно сильно в сгущениях живого вещества — на берегу моря или океана, в лесу, на великой реке, или среди хотя бы мелкого далекого от поселений пруда или озера... Гумбольдт в блестящих строках указывает на то яркое проявление этого чувства, которое испытывает всякий человек, попадающий в богатую и полную проявления жизни тропическую природу. Но то же чувство испытывают и наблюдатели снежных молчаливых равнин севера или разрежений живого вещества — пустынь тропической области. В созданиях религиозных мыслителей, особенно вышедших из области тропиков — в индийских религиозных исканиях и даже во всякой религии в известных стадиях ее развития, это чувство единства всего живого, в том числе и человека, сказывается очень ярко. Оно сказывается ярко даже когда оно отрицается. Мы видим его в народном поэтическом творчестве всех времен и народов, и на каждом шагу его чувствуем в поэтических вдохновениях культурного человечества. Оно поэтому неизбежно сказывается во всяком монистическом философском представлении о природе, как едином космогоническом, гилозоистическом, пантеистическом. Из религиозных, поэтических, монотеистических построений оно проникает и охватывает и научное представление о Вселенной.
[1]* Arago Francois. Oeuvres completes F. Arago. 2-me edition par S. A. Barrel. Paris, 1865, t. 1, p. 350 — 351.
[2]* Black Joseph. A treatize on chemistry, v. 1... (автором не дописано. — Ред.) О Блеке смотрите яркие страницы: Mach Ernst. Die Principien der War- melehre: historisch-kritisch entwickelt. Leipzig, 1896, S. 158. и* Bernard Claude. Lemons sur les phenomenes de la vie communs aux ani-
[3]* Bernard Claude. Lemons sur les phenomenes de la vie aux animaux et aux vegetaux. Paris, t. 1, 1878, p. 333.
[4]* Умов Н. А. Сочинения, т. III. Под редакцией А. Бачинского. М., 1916.
