Карл Бурдах, по образованию врач и натуралист, был выдающимся физиологом, и его имя осталось в истории этой науки.
Он изучал структуру отдельных участков головного и спинного мозга, механизм сердечных клапанов; известны его эксперименты относительно работы голосовых связок, функций пятой и шестой пары головных нервов и пр. В современных учебниках физиологии фигурируют «пучки Бурдаха» — так называются нервные волокна, проходящие в задних столбах спинного мозга.
Бурдах был сыном врача, учился в Лейпцигском университете. В 1811 г. он был избран профессором Харьковского университета по кафедре materia medica, но не был утвержден в этой должности, и министр народного просвещения
Разумовский направил его в Дерпт, где незадолго перед тем русское правительство учредило университет (в 1802 г.). Бурдах занял там кафедру анатомии и физиологии. Он хорошо организовал преподавание и приобрел среди студентов Дерптского университета.
Карл Бурдах — профессор анатомии и физиологии.
Снимок с гравированного портрета из фондов Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
Его лекции сопровождались овациями. Бурдах избегал натурфилософских крайностей и старался углубить эмпирическую сторону дела. Те же взгляды он проводил в основанном им при кафедре научном обществе. Его деятельность не понравилась консервативно настроен цьщ дерптским профессорам, с которыми Бурдах не сходился во взглядах, и они стали всячески тормозить его начинания.
Научное общество пришлось закрыть. Не встречая поддержки со стороны своих немецких коллег, Бурдах близко сошелся с единственным русским профессором в Дерпте А. С. Кайсаровым, медиком по образованию, но в Дерпте занимавшим должность профессора русского языка. Кайсаров был известен своей прогрессивностью. Бывая в Петербурге, Бурдах свел знакомство с некоторыми профессорами Медико-хирургической академии, в том числе и с Кайдановым, виделся с ним в 1813 г. Лейб-медик Реманн, в доме которого Бурдах останавливался, был его старым приятелем и занимал прочное положение домашнего врача министра народного просвещения, графа Разумовского.
При таких условиях Реманн легко получил разрешение на издание медицинского журнала. Сам Реманн не имел времени заниматься этим журналом и препоручил все дело Бурдаху, отличавшемуся исключительной аккуратностью и усидчивостью. В опытных руках Бурдаха дело издания журнала пошло удачно, материала нашлось достаточно. Дело тормозилось лишь медленной доставкой журнала, который рассылался подписчикам конной почтой. Окен дал в журнале «Isis» очень хороший отзыв об этом медицинском журнале, признав его ценным для естествоиспытателей и врачей. [2] К сожалению, журнал просуществовал недолго и после отъезда Бурдаха из России скоро прекратился (в 1817 г.).
При просмотре содержания выпущенных книжек журнала нетрудно видеть, что львиная доля содержания принадлежит самому Бурдаху.
Он печатал там и философские статьи, [3] и медицинские заметки, и рецензии. Рецензия на книгу Кайданова написана, несомненно, им, что ясно из ее содержания и из сопоставления этой рецензии с другими статьями Бурдаха, в особенности с его курсом физиологии, выпущенным им незадолго до приезда в Дерпт. [4] Вообще можно с уверенностью сказать, что в России в то время, кроме Бурдаха, не было человека, который мог бы написать что -либо подобное.
Переходим к рассмотрению отзыва Бурдаха о книге Кайданова: «Эту книгу о четверичности жизни мы рассматриваем как радостное явление в русской литературе, — пишет Бурдах, — автор выказывает интерес к чисто научным изысканиям, стремясь доставить удовлетворение самому себе и науке и не заботясь о суждениях тех, которые заботятся лишь о собирании плодов, не желая видеть всего зеленеющего древа познания. Не доверяя старым и новым воззрениям, автор утверждает свою самостоятельность и стремится к истине по своему собственному пути». Здесь Бурдах совершенно правильно отмечает умственную самостоятельность Кайданова, занявшего среднюю позицию между натурфилософами-идеалистами и голыми эмпириками. Бурдах и себя считал таким же. Он всегда подчеркивал, что не следует исключительно ни эмпирии, ни умозрению, а старается уравновесить все стороны и берет из философии то, к чему пришел, следуя эмпирическому пути. [5] Один критик назвал Бурдаха «Ein empirisierter Schellingianer», и Бурдах остался очень доволен такой характеристикой.
После вступления Бурдах довольно подробно и сочувственно реферирует содержание книги Кайданова и делает это очень умело, отмечая все существенное.
«Мы проследили ход мыслей автора с любовью к его направлению и с уважением к его уму», — так заключает Бурдах этот обзор. Затем он переходит к критике некоторых положений Кайданова. Критика, в общем, благожелательная, тем не менее у него есть существенные разногласия с автором. Он указывает, прежде всего, что Кайданов, различая четыре формы жизни, — минеральную, растительную, животную и человеческую, остановился как бы на полпути. Откуда взялись эти формы жизни? Об этом автор говорит недостаточно, а между тем следовало бы эти частные формы жизни вывести отчетливо из общей жизни вселенной. И Бурдах развивает здесь шеллингианекую идею о том, что все отдельные жизни суть отображение универсальной жизни, или «рефлекс идеи жизни», как он выражается.
«Сущность идеи жизни заключается в том, — пишет Бурдах, — что она реализуется в больших и малых сферах, что она проявляется и в жизни всей сферы, и внутри нас в разных формах. Это отображение видно и в делом, выражается и в частностях, которые являются подчиненными членами целого. Таким путем образовались большие системы мировых тел, а внутри их меньшие системы. На нашей планете идея жизни отображается вновь в ее совокупности: образуется органическое царство как замкнутое целое. Если мы хотим познать сущность этой земной органической жизни, то мы должны возвыситься до идеи жизни в целом.
Если же мы хотим познать особенности отдельных земных существований, то и тут мы должны исследовать, как отражается на них общность жизни. Мы не можем сказать, что существуют четыре формы жизни — минеральная, растительная, животная и человеческая, — отдельное вытекает из всеобщего и существует через его посредство. Это только особая форма этого последнего. Всеобщность живет в целом и в каждой его отдельной части (das Allgemeine lebt im Ganzen und in jedem einzelnen Theile)».
Чтобы лучше понять эти критические замечания Бурдаха, следует заглянуть в его курс физиологии, где его взгляды представлены более полно и отчетливо.
Вот, например, что он пишет в этой книге об отношении отдельных органов ко всеобщей жизни или к «абсолютному организму»: «Только Universiim есть абсолютный организм, только в нем находится абсолютная жизнь. Поэтому отдельные существа организованы и живы не сами по себе, но только релятивно, только по сравнению с другими отдельными вещами. Природа есть совершенное замкнутое целое, которое определяется из самого себя, проявляя всевозможные деятельности.
Природа состоит из частей, которые взаимно обусловлены и все служат одной идее. Их деятельность длится беспрерывно и образует при господстве единства вечный круговорот. Объекты, которые мы называем неорганическими, суть атомы мирового организма: взятые сами по себе, они мертвы и лишены органической самостоятельности, и только в высшей связи с целым открывается их организованная природа, и они становятся простейшими частями великого организма. И только от этого высшего организма, от этой всеобщей жизни отходят отдельные организмы и отдельные жизни. Все другие объяснения будут всегда неудовлетворительны и недостаточны.
Когда всеобщий организм проявляется в отдельных конечных существах, то это может происходить не иначе, как в конечности, в известной ограниченности, внутри известных пределов. Вот почему в органических существах их жизнь, их организация ограничены. Жизнь организмов ограничена постольку, поскольку их деятельность проявляется самостоятельно лишь на известной ступени и отчасти определяется другими членами внешней природы». [6]
Эта ярко идеалистическая концепция представляет собой не что иное, как воспроизведение взглядов Шеллинга, которые тот развивал в своих натурфилософских работах, в особенности в сочинении «Von der Weltseele» (1798). [7] Достаточно сравнить сказанное Бурдахом с последними главами указанной работы, чтобы убедиться, что Бурдах очень близко пересказывает здесь идеи Шеллинга о мировой душе (gemein schaltliche Seele der Natur) как общем принципе природы, по отношению к которому все явления природы и все продессы, в ней происходящие, sind Zweige derselben (являются его ветвями).
Все вышесказанное мы приводим для того, чтобы показать, что Бурдах критиковал Кайданова с позиции правоверного шеллингианца, которому не понравилась большая сдержанность Кайданова по отношению к руководящим идеям натурфилософии.
Находясь в плену у этой философии, Бурдах не отметил самого главного, что делает интересной для нас работу Кайданова,—ее эволюционную установку. Между тем, Кайданов, как видно из его писаний, именно этой стороне дела придавал важнейшее значение, причем не хотел отрываться от реальной почвы в сторону увлекательных, но бесплодных умозрений, образчик которых мы видели выше.
Таким образом, Кайданов встретил критику лишь со стороны натурфилософского лагеря. Что же касается эмпириков фактистов, или «деталистов (die Detaillisten)», как их называет Бурдах, то они предпочли промолчать и не заметить работу Кайданова. В дальнейшем она была просто забыта, тем более, что и сам Кайданов сошел с того пути, на который вступил в свои молодые годы, признав, очевидно, свое выступление неудачным. Сделал он это, вероятно, не без сожаления, так как ему была совершенно ясна значительность тех вопросов, которые он поднял в своей диссертации.
В конце его работы мы находим следующие пророческие строки: «Я нисколько не сомневаюсь, что через много лет какой-нибудь новый Ньютон, идя по стопам Кильмейера, даст истинные и оправданные природой основания, чтобы осмыслить эти различные этапы жизни и уяснить себе расстояния между отдельными царствами биологии (et quasi distantias variorum regnorum biologicas ad veros atque a natura praestabilitos calculos revocet)».
[1] Как проходила эта защита — у нас сведений не имеется. Возможно, что в архивах Медико-хирургической академии и сохранились какие-либо следы этого дела. Было бы весьма важно и интересно их отыскать.
[2] Isis, 1818, страница 1425 и 2102.
[3] Например «Ueber Ansichten der Natur» (т. II, ч. I, 1817).
[4] Die Physiologie. Leipzig, 1810.
[5] Ср.: Вuгdасh. Die Physiologie. 1810 (Предисловие)); он же Blicke ins Leben, Bd. IV. Leipzig, 1948, страница 532.
[6]Burdach. Die Physiologie. 1810, страница 77 — 78.
[7] Er. W. Sсheing. Von der Weltseele. Eine Hypothese der hoheren Physik. 1798, в: Поли. собр. соч. Шеллинга, т. II, Штуттгарт, 1857. (Смотрите в особенности страница 564 — 569).
