Живая часть в организме.
Оставив в стороне на этих основаниях попытки определения жизни и живого, обратимся к рассмотрению второго поставленного нами вопроса. Есть или нет в составе организма вещество различного характера, с одной стороны — носитель жизни, вещество специфически живое, с другой стороны — входящее в состав живого организма, заведомо мертвое, с точки зрения явлений жизни, ею не охваченное. При этом мы будем останавливаться главным образом на тех основных свойствах вещества, которые имеют для нас значение, — на массе вещества, его составе и его энергии.
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, лучше всего произвести мысленно анализ организма, исключить из него все те его части, которые явно не являются носителями жизни, являются столь же «неживыми», как и всякие другие сторонние организму вещества. Эти части, хотя и принадлежат к живой материи в нашем определении этого слова, являются по существу столь же мертвыми формами материи, как экскременты, выделения организмов, части почвы, газов, воды, трупы, которые мы тоже причисляем к живой материи.
Для нашей цели мы можем остановиться на обычном в биологии делении организмов на многоклеточные и одноклеточные. Признавая большое значение за все усиливающейся критикой значения клетки как элемента, строящего целиком все организмы, для решения нами поставленной задачи, выводы не изменятся, если не весь многоклеточный организм будет в конце концов состоять из клеток, ибо при всех существующих воззрениях жизненные его свойства все же связаны с клетками, в состав его входящими.
Обратимся сперва к более сложным организмам — организмам многоклеточных и колоний. В их состав входит много миллионов клеток, но кроме них мы в этих организмах находим ряд других веществ, которые мы должны принимать во внимание, раз только для нас имеет значение вес (масса), состав и энергия организма.
Прежде всего в каждый организм входит огромное количество воды. Эта вода химически не связана с организмом, находится в нем в жидком, газообразном и физически связанном состоянии. Количество воды в живом организме, особенно, если мы исключим такие состояния, как зерна или споры, огромно. Оно одинаково проникает и одноклеточные и многоклеточные организмы.
Для жизни эта вода необходима; однако мы не можем признать эту воду организма живой, как не можем признать таким вдыхаемый или выдыхаемый воздух, столь же необходимый для жизни. Принимается обычно, что количество воды в организме составляет от 2/з до 9/ю веса всего его тела. Но в действительности эти указания не дают вполне верного представления о явлении. Количество воды для некоторых организмов много превышает эти пределы, особенно для водных организмов, где оно обычно превышает 98%, а для некоторых прозрачных морских животных числа превышают 99% —доходят для Cestus или Salpa pinnata до 99,7% [1]*. Может быть, некоторые из этих чисел не удовлетворяют тем требованиям, какие мы должны ставить химическому анализу, ибо вода определена не прямым путем [2]*, но, в общем, эти числа ясно показывают нам, какое огромное количество находится в организме вещества, которое ни в коем случае мы не можем счесть живым. В некоторых из них будет меньше 0,3% по весу такого вещества, по отношению к которому может быть поставлен вопрос, является ли оно живым. Но и наземные организмы чрезвычайно богаты водой; и по отношению к ним не может быть никакого сомнения, что главная по весу их составная часть не является живой. Для пресноводных водорослей указывается 75% воды и более[3]*. Но эти исчисления явно не точны. Количество воды значительно больше. Огромное количество ксерофитов имеют разнообразные приспособления для удержания воды, в них находятся полости или ткани, переполненные водой. Здесь ее количество достигает максимальных размеров. В то же время гидрофиты выделяют колоссальные количества воды на своей поверхности[4]*. Причем эта вода, несомненно, должна быть присоединяема к живому веществу, так как она связана с жизнью и проникнута биохимическими продуктами [5]*.
Не менее обычна вода и в наземных животных, для которых она никогда не спускается ниже 60% по весу, а обычно ее гораздо больше.
Вода нередко собирается в жидком состоянии в организме, образуя в нем целые системы жидкостей, на 90 — 99% из нее состоящих. Таковы кровеносная, лимфатическая, «водная» системы (последняя у морских) животных, проникающие нередко сплошь весь организм, заполняющие его полости. Очевидно, эти жидкости не могут считаться отличными от обычных жидкостей; они не живые; в них могут быть рассеяны отдельные обладающие жизнью клетки, но по весу эти клетки являются ничтожными, а сама жидкость столь же инертна и безжизненна, как воздух, заполняющий полости тела.
Еще более, конечно, безжизненны такие жидкости, как желудочный сок животных или пасока растений, хотя количество последней, например весной, иногда достигает огромных размеров, превышает 75% от веса дерева.
Очевидно, столь же мало живыми являются находящиеся в организме газы.
Организмы содержат огромное количество газов — воздуха, углекислоты, нахождение которых теснейшим образом связано с жизнью организма, например в планктонных организмах та углекислота или кислород, который заполняют вакуоли и позволяют им держаться на поверхности [6]*. Водоросли нередко переполнены пузырями кислорода, и это количество кислорода в природе так велико, что мы должны принимать его во внимание в геохимической истории этого элемента. Если исключить деятельность человека, — это — наиболее концентрированные его нахождения на земной поверхности.
Но газы наблюдаются в не меньшем количестве и в наземных растениях. Оставляя в стороне находящиеся в жидких частях организма растворенные их количества, мы наблюдаем не меньшие их массы в особых заполненных воздухом пространствах в высших растениях. Так, например, в листьях иногда по объему пространств межклеточных (занятых воздухом) больше, чем заполненных клетками. Так, в листе Pistia texensis Klotsch на такие межклеточные пространства приходится 71% объема, в листе банана — Musa sapientum — 48% и т. д.[7]* В среднем в листе растений 21% его объема состоит из газовых пор[8]*. Есть растения, например мангровые, содержащие специальные газовые вместилища.
Огромные количества газов проникают и все животные организмы. Внутри них есть большие полости, заполненные газами, например у рыб. Иногда кости их, например птиц, проникнуты газами. Газы в растворе в теле организма и в мельчайших выделениях — пузыри в полостях, нередко микроскопически мелкие — являются характерной чертой строения организма.
Благодаря такому строению организма мы получаем даже некоторые о нем представления, когда берем его вес, ибо мы взвешиваем только часть газов, в нем находящихся, только те, которые находятся в нем в растворе или замкнутом пространстве. Другие газы находятся в сообщении с воздухом и при взвешивании в воздухе, очевидно, не влияют на вес организма.
Однако, несомненно, во всех организмах живой материи количество таких газов весьма значительно, и в то же время едва ли можно отрицать, что эти газы, входящие в теснейший обмен во всех химических процессах, должны не менее воды, проникающей организм, считаться частью живой материи. И газы, и вода, хотя и часть живой материи, ничего специфически «живого» в себе не заключают.
Процесс одревеснения — старения дерева — связан с переходом камбиального, состоящего из клеток с плазмой и клеточным соком слоя, в конце концов в деревянистый слой, причем плазма и клеточный сок исчезают из органов, и на их место становятся вода и газы.
Ни деревянистая часть, ни газы, ни вода ствола или ветвей не могут считаться специфически живыми. Исключив живои камбиальный слои, мы имеем всю остальную часть древесного растения, ничем не отличающуюся от обычной неживой материи, она играет роль устойчивого скелета, в котором и органическое вещество (древесина или клетчатка) [9]*, и вода, и газы одинаково не вызывают необходимости признания за ними жизненных свойств. Если мы примем во внимание распространение этих образований в растении, например в очень бедном камбием Robinia pseudoacacia [10]*, их нахождение в коре, стволе, ветвях, корнях, мы ясно можем представить себе огромное количество заведомо неживого вещества, сосредоточенного этим путем в живом организме. Его относительное количество должно преобладать по весу не меньше того преобладания воды в живых организмах, на которые указано выше. К сожалению, я не нашел указаний, которые позволили бы выразить это преобладание неживых частей живого дерева в числах. Если ко всему этому мы примем во внимание, что в оставшейся от древесины части количество воды не менее 70% по весу, а вероятно, более, то станет ясно, что подавляющая масса дерева ничем не отличается от обычной мертвой материи.
Уже принимая во внимание воду, газы, части скелета, мы видим, какое количество по весу живого организма не имеет ничего специфически жизненного, когда оно изучается с точки зрения свойственной ему массы, энергии, химического состава. Но на этом не кончается такое строение многоклеточного организма. Мы встречаем в нем еще огромные отложения запасных веществ, нередко чистых химических соединений, приготовленных организмом для постройки его тканей или для пищи вообще и ничем не отличающихся от тех же соединений, изготовленных в наших лабораториях, кроме как своим происхождением.
Достаточно с этой точки зрения рассмотреть строение любого яйца или зерна.
В нем подавляющая по весу часть состоит из запасных веществ, химических соединений, не имеющих никаких признаков жизни. Это будут, без сомнения, неживые белки, крахмалы и т. д. Количество таких соединений нередко огромно. Очевидно, особенно в таких телах, как плоды, мы имеем ничтожное количество вещества (зародыши в зернах), относительно которого может быть сомнение, что оно обладает какими-нибудь особенными жизненными свойствами. Если мы возьмем какой- нибудь плод в скорлупе, заключающий один зародыш или обычное птичье яйцо, имеющее скорлупу, мы можем здесь иметь яркий пример того, что только ничтожная часть вещества плода или яйца может считаться одаренной жизнью. Остальная часть плода или яйца состоит из веществ запасных или выделений скелета. Ярко это выражается в больших яйцах и зернах, например в яйце страуса или в кокосовом орехе. В орехе есть много клеток, но они переполнены запасными веществами, в нем сосредоточена богатая сахаром и белками жидкость, толстая деревянистая скорлупа. Перед количеством этих веществ даже теряется та ничтожная — по весу — группа клеток, которая составляет зародыш. Но и в этом зародыше только небольшая часть веса клеток может возбуждать сомнение в смысле ее идентичности с обычными свойствами материи.
В не менее яркой форме видим мы эти явления в беспорядочных скоплениях одноклеточных организмов, которые так или иначе соединяются вместе в собрания, неправильно называемые колониями, например в серных или железных бактериях. Здесь вещество клеток составляет небольшую часть массы сгустка бактерий, а главная часть по весу состоит из вещества скелета (оболочек) или запасных. Так, в сгустках серных бактерий Beg- giatoa внутри клеток и между клетками наблюдается огромное количество запасного вещества в форме серы. Количество такой серы временами доходит до 95% всей массы бактерий.
В весе каждого организма эти запасные вещества всегда составляют заметную большую часть, а иногда они в виде отложения сала, жиров вообще, углеводов (крахмала), белков являются преобладающими по весу частью не только в отдельных органах организмов, но и в отдельных неделимых. В организме человека обычной толщины жир весит нередко столько же, сколько весит скелет, а у полных людей мы имеем нередко количества жира, превышающие количества других частей организма. Необходимо иметь при этом в виду, что как раз жиры очень бедны водой, и необходимая для организма вода сосредоточена при этом вне жировой части организма, так что валовой процентный состав ее дает нам неверное представление о количестве воды в «живой» части организма.
Очевидно, эти вещества ничего специфически живого собой не представляют.
К ним же относится и нахояждение в организме таких веществ, как сахара или некоторые минеральные вещества, как селитра, количество которых в иных случаях исчисляется многими процентами.
Таким образом, огромная часть многоклеточных организмов и колоний одноклеточных — в самой их элементарной форме — заведомо состоит из вещества, никаких свойств жизненности не имеющего.
Только по отношению к остающейся части живой материи, одноклеточным организмам и клеткам многоклеточных, может быть разговор о каких-нибудь особенностях в свойствах и составе ик вещества, отличающего их от обычной мертвой материи.
Легко убедиться, однако, что и здесь мы в огромной части их массы встречаем обычную материю, неотделимую от безжизненной материи, раньше рассмотренной.
[1]* Vernon Н. The Journal of Physiology, v. XIX. London, 1895, p. 18.
[2]* Вместе с водой взвешиваются летучие составные части, газы и т. д.
[3]в9* Schimper A. F. W. Pflanzen-geographie auf Physiologischer Grundlage. Jena, 1898, S. 13.
[4]* Dastre Albert (1844 — 1917). La vie et la mort. Paris, 1908, p. 186.
[5]* Cp. Radl E. Geschichte der biologischen Theorien. Leipzig, 1909, Bd 2, S. 390.
[6]* В пресноводных корненожках Arcella Difflugia hydrostatica, синезеленых водорослях. Смотрите: Воронков Н. В. Планктон пресных вод. М., 1913, с. 6.
Смотрите числа Бишофа и Г. фон Либиха у А. Раубера (Руководство по анатомии человека. СПб., 1912, отдел 1, с. 202).
[7]73* Unger F. Beitrage zur Physiologie der Pflanzen. — Sitzungsberichte der Mathematisch-naturwissenschaftlichen Classe der Kaiserlichen Academie der Wissenschaften. Wien, 1854, Bd XII, S. 373.
[8]* Unger F. Beitrage zur Physiologie der Pflanzen. — Sitzungsberichte der Mathematisch-naturwissenschaftlichen Classe der Kaiserlichen Academie der Wissenschaften. Wien, 1854, Bd XII, S. 377; Aubert. Revue general de botanique, 1892, t. IV, p. 276.
[9]* Hartig R. Ueber die Vertheilung der organischen Substanz, des Wassers und Luftraumes in den Baumen, und iiber die Ursache der Wasserbewe- gung in transpirierenden Pflanzen, Bd 2. Berlin, 1882, S, 46.
[10]* Ha Robinia pseudoacacia, как очень бедную лубом, указал мне Е. Ф. Вот- чал. Надо думать, что для нее количество неживого вещества будет особенно большим.