Кильмейер умер 24 сентября 1844 г., 79 лет от роду, признанный всеми выдающимся европейским ученым.
Значение Кильмейера покоится, главным образом, на его научно-методологической деятельности: он проторил новые пути в науке и ввел новые идеи, которые сильно повлияли на мысль последующих поколений. Мы уже говорили о его влиянии на сравнительно-анатомические работы Кювье и на творчество Шеллинга. Кильмейер проводил в философии естествознания идею полярного взаимодействия двух сил как раздвоения единой силы — идею, которая для Шеллинга была, отправным пунктом в его натурфилософии.[2] Гёте ценил взгляды Кильмейера и знал его лично. Между прочим, он упоминает о нем в одном из писем 1794 г. к Гердеру. Александр Гумбольдт назвал в 1806 г. Кильмейера «первым физиологом Европы».[3] Иоганнес Мюллер[4] определенно указывает на Кильмейера как на основателя сравнительной анатомии.
В нашу задачу не входит подробная характеристика воззрений Кильмейера; здесь достаточно указать, что он был вполне последовательным эволюционистом, опередившим в этом отношении своих современников. Он исходил из мысли о последовательном осложнении животного царства путем постепенного развития, принимая генетическую связь между низшими и высшими группами. К теории катастроф Кювье Кильмейер относился отрицательно. Сравнивая животный и растительный миры, он указывал на отсутствие резкой границы между животными и растениями и утверждал мысль о единстве жизни в природе. Такое же эволюционное освещение давал-Кильмейер и курсу ботаники, принимая идею о постепенном развитии растительного царства в связи с историей Земли. С особой любовью он останавливался на идее происхождения цветка из видоизмененного побега — в духе Каспара Вольфа и Гёте. В общем, все развитие органического мира от его начала Кильмейер представлял как развитие одного организма, части которого неразрывно связаны между собой, причем действующие в природе силы взаимно уравновешиваются. Таким образом, каждый отдельный объект природы находится в связи с мировым целым, и наоборот.
Что касается вопроса о происхождении жизни на Земле, то Кильмейер отвергал мысль о зарождении живого от неживого путем generatio spontanea и принимал метафизическую идею о вечности жизни. В общем, у него имеется разрыв между живой и неживой материей и отрицание переходов от неорганической природы к органической. В вопросе о движущих факторах эволюции Кильмейер сходится с Ламарком в том отношении, что оба принимали за основу процесса метафизический принцип внутреннего усовершенствования, заложенный в природе. Кильмейер называет эту движущую силу — жизненной силой (Lebenskralt), однако ничего не говорит о влиянии упражнения или неупражнения на развитие органов или о влиянии внешней среды, которое закрепляется наследственно и изменяет природу живых организмов. По-видимому, ни Ламарк не знал о работах Кильмейера, ни Кильмейер — о работах Ламарка, — во всяком случае, оба ученых нигде не ссылаются друг на друга и пришли к своим взглядам, очевидно, разными путями: Ламарк — от занятий систематикой, Кильмейер — от сравнительно-анатомических наблюдений и обобщений.
Подчеркнем еще раз, что Кильмейер проводил свои взгляды при помощи живого слова, и они не были в свое время закреплены печатно в сколько-нибудь связной и полной форме.
Единственное печатное изложение общебиологических воззрений Кильмейера дает его речь,[5] произнесенная 11 февраля 1793 г. в Штуттгартской академии. Из примечаний к тексту речи видно, что Кильмейер издал ее в свет с большой неохотой: «Это сочинение, — пишет Кильмейер,— никогда не было бы отпечатано, если бы не повод к произнесению этой речи и не желание некоторых лиц видеть ее в печати». Кильмейер недоволен отрывочным характером, своего сочинения и в особенности тем, что, в силу краткости изложения, его мысли недостаточно мотивированы. Он боится быть заподозренным в сумасбродстве (Schwarmerei) и дважды просит читателя отложить суждения о его идеях до выхода в свет его более обширного и основательного труда: «Geschichte und Theorie der Entwickelung der Organisationen», который он намерен издать, «если время и здоровье позволят». Между тем мы знаем, что этот труд никогда не был напечатан.
Таким образом, речь Кильмейера была тем единственным источником, по которому Кайданов мог судить о его взглядах, так как других сочинений и документов, на основании: которых мы в настоящее время воссоздаем в связной форме мировоззрение знаменитого биолога, Кайданов не мог иметь в своем распоряжении. Это обстоятельство важно учесть, потому что оно позволяет нам судить о том, что именно Кайданов мог заимствовать у Кильмейера и что является плодом его собственных размышлений и выводов.
Заметим, прежде всего, что речь Кильмейера совсем не является изложением теории эволюции, цель ее совершенно другая. Кильмейер хочет дать представление о силах, действующих в живой природе, и о связи этих сил между собой. Эволюция является лишь подразумеваемым фоном, на котором действуют эти силы, и автор говорит о ней достаточно фрагментарно и глухо. В речи имеются, в сущности, лишь два места, где можно найти упоминание об эволюционном процессе. Приведем их целиком. На страница 5 Кильмейер пишет: «Действия индивидуумов одного вида связаны с действиями индивидуумов всех других видов в одну систему действий, вызывающих к жизни грандиозную машину органического мира, и вся эта машина идет, надо думать, по пути развития (auch diese Maschine scheint in einer Entwicklungsbahn fortzuschreiten). Лучше всего мы можем представить это в виде параболы, которая никогда не встретится сама с собой».
Другое место, касается этого же вопроса, но в иной форме. Рассмотрев действующие в живой природе силы, Кильмейер ставит вопрос о связи их между собой и их взаимном уравновешении (Compensation) и пишет следующее: «Законы, по которым распределены силы и способности в различных организациях, суть те же самые, по которым распределены эти силы в отдельных индивидуумах того же вида, и даже в одном и том же индивидууме в различные периоды его развития. И человек и птица в своих первых зачатках подобны растениям, в них работает репродуктивная сила, затем во влажном веществе развивается свойственная ему раздражимость, а позднее развиваются органы чувств — один за другим, почти в том же порядке, в каком они выступают в ряду организмов...».
Здесь можно усмотреть указание на параллелизм между онтогенезом и филогенезом. Не раскрывая, однако, эту мысль детальнее, Кильмейер пишет на страница 39: «Если бы место позволило мне развить эту идею, то можно было бы действительно показать, что тщательно подобранные аналогии приводят к принятию одинаковой материальной причины и для процессов индивидуального развития, и для первого появления организмов на нашей планете».
Мы выписали места, где эволюционная установка автора проявляется наиболее заметно.
Легко видеть, что идея эволюции и связь между онтогенезом и филогенезом выражены здесь в достаточно абстрактной, притом мало доступной форме. Такой же характер носят и отдельные фразы и выражения, встречающиеся в тексте речи: «ход и состояние этого органического мира (Gang und Bestand dieser organischen Welt) и составляющих его видов» (страница 7); «ход развития органического мира (Entwickelungsgang des organischen Reichs)» (страница 43); «ход и состояние живой природы (Gang und Bestand in dieser belebten Naiur)» (страница 40) и т. д. Несомненно, в этих выражениях скрыт эволюционный смысл, но он недостаточно расшифрован для читателя, в особенности для читателя того времени, не привыкшего мыслить исторически в вопросах биологии.
Если мы вернемся к вопросу о том, как выражена в сочинении Кайданова идея исторического развития, то нетрудно убедиться путем сравнения, что последний высказывается гораздо яснее и определеннее, чем немецкий автор. Таким образом, нельзя считать, что Кайданов просто пересказал мысли Кильмейера. Он внес в понимание эволюционного процесса нечто свое, во всяком случае значительно уточнил и конкретизировал этот вопрос в своем изложении.
Самостоятельность мысли проявляет Кайданов и в вопросе о том, какие силы свойственны живым организмам. Кильмейер перечисляет пять таких сил, или способностей: чувствительность, или сенсибильность (Sensibilitat),— способность при воздействии на нервную систему вызывать одновременно соответствующие ощущения (Кильмейер употребляет термин Vorstellungen); раздражимость, или ирритабильность (Irritabilitat), — способность частей организма, в особенности мускулов, сокращаться и обнаруживать движения; репродуктивность, иначе регенеративная, или образующая, сила (Reproductionskraft), — способность организмов образовывать частично или в целом подобные себе существа; секреторная способность (Sekretionskraft) — способность выделять из сока организма несходные с ним вещества; пропульзивная сила (Propulsionskraft) — способность передвигать жидкости в определенные места и в определенном порядке.
Заметим, что учение о действующих силах организма создано не Кильмейером, а существовало в различных формах задолго до него: так, например, понятия об ирритабильности и сенсибильности были развиты Галлером в 1753 г. и т. д.
Кайданов не следовал в этом вопросе за Кильмейером. Он оставил в стороне секреционную и пропульзивную способности как сводящиеся к первым трем, но взамен ввел интеллектуальную способность (intelligentia), зависящую от развития головного мозга и свойственную человеку преимущественно перед животными. Таким образом, Кайданов оперирует четырьмя силами, или свойствами, живого вещества, стремясь найти их зависимость в эволюционном ряду.
Далеко отходит Кайданов от немецкого автора и в вопросе о связи живой и неживой природы и о происхождении жизни на Земле.
В то время как Кильмейер кладет непроходимую грань между мирами — органическим и неорганическим, русский автор, как было указано выше, связывает живую и неживую природу рядом постепенных переходов. Он говорит (§ 71, страница 66) о единой линии, восходящей постепенно от минерального царства до человека (abscedendo a regno minerali ad hominen sensim sensimque). В вопросе о происхождении жизни на Земле он придерживается взгляда, что органическая жизнь возникла постепенно на базе неорганической природы, в то время как Кильмейер отрицает возможность самопроизвольного зарождения. Любопытно, что Кайданов и минеральное царство наделял, как было уже сказано, некоторой особой примитивной жизнью (vita primitiva), которая, по его представлению, совпадает с формообразовательной силой и проявляется, например, при образовании и росте кристаллов.
[1] Он был в свое время избран действительным членом Петербургской Академии Наук и членом Московского общества испытателей природы.
[2] Шеллинг пишет, между прочим, о речи Кильмейера: «От нее должна, без сомнения, начинаться эпоха совсем нового естествознания» (смотрите: Von der Weltseele. 1798. По изд. 1857 г., II т., страница 298).
[3] Alex. Humboldt. Beobachtungen aus Zoologie und vergleichenden Anatomie. Stuttgart, 1806, вып. 1 (смотрите предисловие).
[4] Joh. Mfiller. Zur vergleichenden Physiologie des Gesichtsinnes <des Menschen und der Thiere. Leipzig, 1826, страница 29.
[5] Ueber die Verhaltnisse des organischen Krafte unter einander in die Reihe der verschiedenen Organisationen, etc. 1793; 2-е изд.: Tubingen, 1814. Книжка эта представляет большую библиографическую редкость, и я не мог ее найти в наших центральных библиотеках — на русский язык, она не была переведена. Приходится пользоваться дословной перепечаткой текста этой речи в «Siidhoffs Archiv fiir die Geschichte der Medizin» (Bd. 23, Th. Ill, 1930).
