Статьи

Химическая сторона теории Горянинова.

Заключающая много фантазии, носит на себе явные следы натурфилософских влияний, которые в эпоху Горянинова были еще чрезвычайно сильны. В частности, мысль об эфире как первооснове всего существующего фигурирует всюду у Окена, который прилагал и развивал в области биологии философские построения Шеллинга. По Окену, эфир, наполняющий вселенную, есть тот субстрат, из которого произошел весь материальный мир. [1] Небесные тела суть сгущение эфира. Свет, по Окену, есть не что иное как особое напряженное состояние эфира, теплота есть движение эфира. Свет и теплота вместе рождают огонь, и т. д. Эту космогонию и усвоил, себе Горянинов, который точно так же связывает эфир с огнем и светом. Мысль о том, что все элементы состоят из модификаций одного и того же универсального вещества и что в частности металлы построены из необычайно прочного соединения нескольких тел, например углерода и азота, высказывал Шеллинг и развивал далее тот же Окен, у которого в качестве первичных элементов тоже фигурируют кислород, водород, азот и углерод. С точки зрения современной науки это, конечно, нелепость, но не надо упускать из виду, что под этими нелепостями была скрыта мысль об общей материальной основе всех элементов и превращении- их друг в друга.

Другим отзвуком натурфилософии является у Горянинова идея полярного взаимодействия тел и явлений природы, т. е. таких, которые противоположны по своим качествам, причем крайности стремятся соединиться. Такими полярными телами являются, например, по Горянинову, водород и кислород, от синтеза которых получается «индифферентное» тело — вода. Мы увидим, что эту идею Горянинов прилагает и к процессам, происходящим в живой природе. Эта идея крайне характерна для Шеллинга и всей его школы. По учению Шеллинга, вся природа является результатом столкновения и борьбы противоположных по действию сил. Борьба противоположных сил — это источник всякого движения в мире и основной фактор его развития. Сталкиваясь, противоположные влияния слагаются, синтезируют, затем вновь наступает раздвоение, борьба и новый синтез более высокого порядка, и т. д. По этой схеме и идет развитие всей мировой системы при подъеме со ступени на ступень, — от низшей потенции к высшей. Es ist erstes Princip einer philosophischen Naturlehre, — писал Шеллинг в 1798 г., [2] — in der ganzen Natur aus Polaritat und Dualismus auszugehen. [3]

Сочинения Окена Горянинов изучал и не раз о них упоминает. Окен же заимствовал общую схему философии своего старшего сверстника и учителя Шеллинга и приложил ее к науке о живой природе. Поэтому принцип полярности у Окена играет крупнейшую роль, причем он излагает его сущность на первых же страницах своей натурфилософии. [4] Окен считал этот принцип «глубочайшей основой всего сущего». [5] Всякая вещь соединяет противоположности. Жизнь, по его мнению, также является взаимодействием противоположно действующих агентов. При их нейтрализации жизнь оскудевает. Напротив, чем богаче развивается деятельность противоположных сил, чем эти силы разнообразнее, тем жизнь идет интенсивнее.

При чтении указанных двух латинских трактатов Горянинова надо все время иметь в виду эти исходные философские позиции, иначе многое из того, что он пишет, будет темным и непонятным.

Перейдем теперь к ботанической части системы Горянинова, которой он уделяет много места, так как был ботаником по преимуществу и научно работал, главным образом, в этой области. Растительный мир он делит, как и минеральный, на четыре отдела:

Sporophorae,
Pseudospermae,
Соссо-phorae,
Spermophorae или Euspermae.

Первыми появились Sporophorae, куда Горянинов включает некоторые грибы, лишайники, печеночники, мхи, плауны, хвощи и папоротники. В основу он кладет группу Hypoxyla; «отсюда, — пишет он, — с развитием более или менее листовидного слоевища, развиваются лишайники и лишаеобразные и мохообразные печеночники, а от последних — через род Andracea подготовляется переход ко мхам, плаунам и хвощам и к высшей своего рода эволюции — папоротникам и ризоспермам. (Hypoxyla, superaddito thallo plus minusve foliaceo, in Lichenes et Hepaticas lichenoideas ac bryoideas sese evolventia, ultimis Andracea transitum parat ad Muscos, in Lycopodiaceas et Equisetaceas transfigurandos ac summam sui generis evolutionem in Filicibus et Rhizospermis perficientes, ut tandem in Coniferis et Cycadeis arborescant cyclumque Classis peculiaris Sporophorarum absolvant).

От папоротникообразных происходит вторая большая группа или цикл Pseudospermae (ложноспоровые), под которыми Горянинов разумеет голосемянных. За ложно споровыми в том же витке эволюционной спирали следуют покрытосемянные, которых Горянинов делит на Coccophorae, что соответствует примерно однодольным, и Spermophorae, что отвечает двудольным. На схеме часть витка, где помещены двудольные, значительно расширена, чтобы показать мощное развитие этого типа растений. Заметим, что на схеме растительный виток нарисован эксцентрично и весь как бы тяготеет к углероду.

В рамки этого эволюционного построения Горянинов и включил свою систему растительного царства, очень тщательно им разработанную в книге «Tetractys naturae», где он различает 12 классов и 48 порядков растений. Профессор Б. М. Козо-Полянский, который подробно изучил его систему, очень высоко ставит опыт нашего ученого, указывая, что это единственная русская система растительного мира за всю историю ботаники до 1914 г., когда опубликовал свою систему профессор Н. И. Кузнёцов. Система Горянинова, которая является естественной системой, построенной на генетических отношениях отдельных групп, замечательна не только своей эволюционной структурой, но и тем,

что автор ее во многих случаях, как это убедительно доказывает Б. М. Козо-Полянский, предвосхитил позднейшие научные открытия и близко подошел к установкам современной ботаники, несмотря на целое столетие, отделяющее от нас появление его книги. По мнению Б. М. Козо-Полянского, наш русский ученый в методологии, морфологии и систематике растений стоял значительно впереди А. Л. Жюссье и ближе к Дарвину, чем Жюссье.

Из частных положений филогении растений можно, например, указать, что Горянинов производил высшие растения от печеночников, т. е. стоял на той точке зрения, которая оправдана современной наукой. [7] Он правильно указал место Andre-aeales в филогении, первым принял происхождение хвойных от плауновых и цикадей от папоротников, — гипотезы, которые подтверждены открытиями современной палеоботаники. [8] Горянинов был первым из ботаников, который признал равноценность спор и пыльцы, спорангиев и пыльников и указал на эволюционную связь между папоротникообразными и семянными растениями. Заслуга эта обычно приписывается Гофмейстеру, который перекинул мост между тайнобрачными и явнобрачными (1849 — 1851), но выходит, что русский ученый опередил немецкого ученого на 15 лет. Горянинов первый поместил голосемянных между папоротникообразными и покрытосемянными, он указал на казуарину как на связующее звено между голосемянными и покрытосемянными — двусемядольными, наконец, он принимал в основном стробильную теорию цветка, играющую важную роль в вопросе о происхождении цветковых. «Впервые сформулировал он, указывает Б. М. Козо-Полянский, — филломную гипотезу происхождения нижней завязи, на много опередив Ван-Тигема, а впоследствии, наряду с этим, принимал и осевое ее происхождение, считая проблему происхождения нижней завязи дискуссионной и сложной, т. е. стоял на нашей точке зрения». [9]

Само собой разумеется, что Горянинов, деятельность которого протекала до важнейших открытий в области ботаники, не мог избежать в своих построениях некоторых ошибок, но тем не менее интуиция нашего ученого в ряде случаев вызывает удивление.

Объясняетсй это, во-первых, тем, что Горянинов мыслил над фактами науки, а не удовлетворился одним только собиранием этих фактов, как большинство ученых его времени. Он не был узким эмпириком, но в то же время не отрывался от реальной почвы и не уносился в безбрежную сферу натурфилософских вымыслов, подобно своему современнику и сотоварищу по Академии — Велланскому. Он умел объединить умозрение с эмпирией, выражаясь терминологией того времени, и потому достигал в отдельных случаях замечательных результатов. Но главное состоит в том, что у него была чрезвычайно ценная руководящая идея, служившая ему как бы компасом среди груды фактов, — именно эволюционная идея, которая позволяла ему протянуть связи там, где другие их не замечали и даже не подозревали.

Между миром растений и животных Горянинов поместил срединное царство (regnum amphorganicum) животно-растений как посредствующее звено между обоими мирами. Мысль о царстве зоофитов как общем корне, исходной группе, от которой пошли животные и растения, встречается у ряда старых трансформистов. Мы видели ее у Палласа, Таушера, Эйхвальда. Подобного взгляда держались Бюффон и в особенности Тревиранус.

Срединное царство Горянинова слагается из следующих четырех групп:

водорослей (Algae),
грибов (Fungi),
полипов (Polyparii)
медуз (Acalephae).

По мнению Горянинова, между этими организмами есть существенное, явное сходство (manifesta simuUtudo), причем они происходят по большей части путем самопроизвольного зарождения и соединяют законы зарождения минералов, растений и животных (phytozoorum generatio, lit plurimum aequivoca, leges generationis animalium, plantarum et mineralium conjun- gere videtur). [10] При этом Горянинов ссылается на Ламетри и Мерклина, которые находили сходство между ростом некоторых грибов и лишайников и образованием кристаллов.

Из этих и подобных мест видно, что Горянинов, так же как и другие трансформисты, считал царство зоофитов первоначальным резервуаром жизни, откуда развились растения и животные. Но в своей графической схеме он поместил это царство между растениями и животными очень неудачно, а именно таким образом, что зоофиты с одной стороны граничат с цветковыми растениями, а с другой стороны — с инфузориями. Переход от высших растений к водорослям, а от акалеф к инфузориям не оправдывает эволюционной схемы и является странной натяжкой. Вероятно, эта натяжка объясняется тем, что автор расположил группы органических существ по своей спирали в один ряд и не мог показать на схеме, что его срединное царство является исходным и для низших растений, и для низших животных. Он избег бы этой натяжки, если бы применил древовидно разветвляющуюся схему, наподобие схемы Эйхвальда (смотрите 361), тем более что в тексте своего трактата он упоминает о древовидном Ветвлении генетически связанных групп.

Следующие три витка эволюционной спирали занимает у Горянинова животное царство, которое располагается по спирали в таком порядке:

инфузории,
внутренностные черви,
лучистые,
моллюски,
кольчецы,
паукообразные,
насекомые,
ракообразные,
рыбы,
амфибии и рептилии,
птицы,
млекопитающие.

В тексте книги это деление сопровождается следующими комментариями: «Животные суть органические тела, совершенно не прикрепленные (за немногими исключениями) к земной поверхности, имеющие более развитой кишечник и самопроизвольное движение. Они делятся на три отдела, совершенно отвечающие трем главным полостям человеческого тела, а именно брюшной, грудной и головной.

Таким образом инфузории, внутренностные животные, иглокожие и моллюски суть брюшные животные или Gasterozoa, за ними следуют четыре класса членистых животных, а именно кольчецы, паукообразные, насекомые и ракообразные, которые вместе составляют Thoracozoa. С последними в естественном родстве находятся некоторые рыбы (Diodon, Ostracion, Hippocampus) и при посредстве новой более высокой эволюции (novaque altiore evolutione) происходят четыре класса позвоночных или Cephalozoa: рыбы, амфибии, птицы и млекопитающие, у которых возникает истинное подобие головы, чтобы в организме человека проявиться, наконец, в наиболее совершенном виде». [11]

О появлении человека Горянинов говорит далее в следующих выражениях: «И так все это предшествует совершеннейшему порождению природы (perfectissimae naturae progenei) — организму человека, который венчает все эти произведения, сопрягая разнообразные, формы в гармоническое единство, связывая животное и разумное начало и целостно себя в этом проявляя». [12] По взгляду Горянинова, человек не только высшая ступень развития животного. мира, но своего рода микрокосм, отражающий макрокосм. Это очень распространенная в ту эпоху натурфилософская идея, которую проводил в своих сочинениях Окен и с которой мы встречаемся у Кайданова, Велланского и других философствующих натуралистов того времени.

Если оставить в стороне эти домыслы, которые были своего рода философской модой, то надо признать, что Горянинов все же сделал смелую попытку дать филогенетическую систему животного мира.

От ботанической его системы она отличается своей краткостью [13] и относительной примитивностью. Более подробно Горянинов представил филогению животных в своем учебнике зоологии, который появился через три года после «Primae lineae» и который рассмотрен ниже.

Бросается в глаза неудачная попытка связать рыб с ракообразными через посредство сростно-челюстных рыб (Plectognathi), которые имеют своеобразный костный панцырь из отдельных костяных щитков, как у Ostracion, и поэтому имеют некоторое поверхностное сходство с раками, обладающими твердым наружным скелетом.[14] Впрочем, эта идея не лучше и не хуже попытки Лорансе и Мейрана связать моллюсков и позвоночных через головоногих, попытки, которую в 1830 г. поддерживали в парижской Академии наук такие ученые, как Лятрейль и Жоффруа Сент-Илер.

[1] Primae lineae, страница 4. 8 «Die Materie, wetche das ganze Unlversum ausfiillt, nenne ich Urma- terie, Weltmaterie, kosmischeMaterie, Aether». — (O ken. Lehrbuch der Natur- philosophie. 1809, Bd. I, страница 44).

[2] Sammtliche Werke, 1857, Bd. И, страница 459.

[3] Первый принцип философии природы — всходить во всей природе из полярности и дуализма.

[4] Lehrbuch der Naturphilosophie, 1809, Bd. I, страница 10 — 15.

[5] Океи называет в своей книге этот принцип по-разному, хотя смысл

[6] Tetractys, страница 19; Primae lineae, страница 20. » «Erster Entwurf zu System der Naturphilosophie». SamtL Werke, 1858. Bd. Ill, страница 140-142.

[7] Нельзя сказать безоговорочно, что взгляд Горянинова, будто бы высшие растения произошли от печеночников, правилен. Большинство современных ботаников считают мхи боковой эволюционной ветвью и ведут главную ветвь от папоротникообразных, которые, очевидно, непосредственно примыкают или к псилофигам или к водорослям. Некоторые принимают, что мхи лежат на главной ветви эволюции.

[8] Б. М. Козо-Полянский. Натурфилософ П. Ф. Горянинов. Труды Воронежск. Гос. у нив., 1927, т. XIV, вып. 2-й, страница 56 — 57,

[9] Там же, страница 58 — 59; см. также: Природа, 1946, № 12, страница 86.

[10] Primae lineae, страница 6, 15. 27

[11] Primae lineae, страница 8.

[13] Ботаническая система в Tetractys занимает 13 страниц, а зоологичесекая — 1.5 страницы.

[14] Мысль о генетической связи ракообразных с рыбами поддерживали и некоторые западные ученые. Так, Лятрейль, последователь Жоффруа Сент-Илера, сделал 10 января 1820 г. в парижской Академии наук сообщение, что крабов можно рассматривать как рыб, у которых жаберные крышки разрослись и сомкнулись с грудной стороны.

Добавить комментарий