Видовое однородное живое вещество требует более тщательного детального подразделения.

Но и к этому я вернусь ниже, здесь же нам достаточно остановиться только на нем.

Однородное живое вещество во многом аналогично по своим геохимическим эффектам тем химическим природным соединениям — минералам, — которые участвуют в геохимических процессах. Мы можем также говорить о химическом значении в земной коре того или иного однородного живого вещества, как говорим о химическом значении воды, свободного кислорода или каолина.

Чрезвычайно важно при таком понимании живого вещества то, что при этом не разрывается основное биологическое представление о виде, которое одно позволяет нам разбираться в бесконечном разнообразии живой природы. Оно не только не теряется при этом, но, наоборот, углубляется. Ибо мы этим путем получаем новые неизвестные нам раньше видовые признаки. Такими видовыми признаками являются свойства однородных живых веществ, отличающие их одно от другого. Эти признаки ничем не отличаются от обычных морфологических признаков вида.

Если бы мы могли изучить видовые признаки этого рода для всех организмов, для всех видов животных и растений, мы получили бы полную аналогию микробиологическим процессам.

Едва ли можно сомневаться, что каждый вид животных и растений точно так же имеет свое характерное специфическое выражение в окружающей его среде, как имеет выражение в своей среде какой-нибудь микроб, и по этому проявлению мы можем не менее точно определять все виды животных и растений, чем по их морфологическим признакам». (Ф. 518, on. 1, д. 49, крымский текст, лл. 80 — 81.)

Далее автор пишет: «Идея об извечности жизни — старинная идея в научном миросозерцании, основательно забытая в XIX в., когда привыкли ставить вопрос об ее первоначальном зарождении в земной коре. Кажется, впервые поставил тезис об извечности жизни в 1618 г. Ф. Реди, считавший, что жизнь была единожды создана творцом и затем передавалась только последовательными поколениями.

Но для Реди сама Земля являлась созданием бога — он стоял на почве библейских традиций. Извечность жизни существовала постольку, поскольку существовала Земля. Однако несомненно, что уже в это время натуралисты, принявшие тезис Реди, должны были придавать ему и другое значение, так как идея об извечности Мира в нашем современном смысле была широко распространена среди ученых, хотя по церковно-политическим условиям жизни не высказывалась или редко высказывалась в литературе.

Та же мысль, несомненно, хотя тоже в скрытой форме, заключалась и в виталистических воззрениях, проникших в науку с начала XVIII столетия после работ Сталя и возродившихся в ярких формах в конце XVIII — начале XIX в. Странным образом лишь немногие из ученых и философов, принимавших эти воззрения, подчеркивали извечность жизни, хотя, несомненно, мы встречаем эти представления у натурфилософов, принимавших жизненные силы, и найдем многочисленные примеры этого, если пороемся в забытых, скрытых на полках библиотек произведениях натурфилософов конца XVIII — первой половины XIX столетия.

Но и ученые, не являвшиеся виталистами, исходя из философских представлений подходили к тому же представлению об извечности жизни.

Эту мысль, например, ярко выразил французский натурфилософ и натуралист конца XVIII столетия Ламарк. Он считал причину жизни явлением того же порядка, как причину существования материи и «общей деятельности, распространенной в природе». Выражаясь современным языком, Ламарк считал жизнь столь же извечным проявлением Сущего, каким являются материя и энергия.

Несомненно, в XIX в. яе только все сторонники виталистических воззрений держались представления об извечности жизни, многие ученые, стоявшие в стороне от натурфилософских представлений (или сторонники космичности жизни) какого бы то ни было вида, придерживались того же самого взгляда, но странным образом эти идеи почти не высказывались в научной литературе и не принимали формы, удобной для научных исканий.

Впервые идея об извечности жизни в научной литературе была высказана в форме, обратившей на себя внимание в 1860-х годах. С тех пор она осталась в науке. В 1865 г. ее высказал немецкий врач Г. Рихтер и в ближайшие десятилетия, появлявшаяся независимо (так как идеи Рихтеране обратили на себя внимания), она не раз высказывалась, например в 1870-годах У. Томсоном (Кальвином) [1]\ Гельмгольцем [2]*, Прейсом и др.»

Далее автор пишет: «Но извечное существование жизни совместно с более научно конкретными предположениями космологов, например с такими формами космогоний, которые допускают образование Земли благодаря скоплениям космической пыли, несущей зародыши жизни, или теми, которые принимают включение Земли в солнечную систему извне, в готовом виде, благодаря захвату чуждой планеты притяжением Солнца.

Но больше того, по мере роста научного мышления и развития философского образования, оказывалось возможным более правильно определить место научных космогоний в области научных исканий.

 Мы должны отделять их от выводов науки. Научные космогонии не являются выводами науки; в этих блестящих и красивых картинах былого мы имеем проявления философского и поэтического творчества, с одной стороны, и обработанных математическим анализом идеальных построений Вселенной — с другой. Примыкая с одной стороны к философии, современная космогония, с другой — приближается к математике.

Сейчас под влиянием нового подъема космогонических исканий, под влиянием ясно вскрываемых в картине неба действий сил иных, чем всемирное тяготение, говорят о нарождении новой науки, научной космогонии. Но об этом можно говорить лишь в том же смысле, как говорят о научной философии. Космогония была и остается в тесной связи с философией; она считается с научными фактами, пытается дать их объяснение, подобно тому, как считаются с научными фактами и другие отделы философии, выделившиеся в самостоятельные научные дисциплины, как, например, психология. В явлениях, рассматриваемых в космогониях, есть элементы будущей науки, которая для всего мироздания должна играть ту же роль, которую историческая геология занимает в науках о Земле. Но современные космогонии далеки от этой будущей науки.

Из этого, однако, не следует, чтобы космогония не имела значения в научном мировоззрении и научной работе. В научном мировоззрении она имеет значение так же, как имеют значение другие философские или математические построения, например различные геометрии. Наука пользовалась и пользуется выводами этих геометрий — если это нужно — не решая вопроса о их реальном бытии в научно наблюдаемом Космосе.

Еще большее значение имеют космогонии для научной работы. Ибо современные космогонии — в своих частных выводах — близко подходят к научным теориям. И те и другие обработаны математическим анализом. Научные теории дают логические построения, выраженные в математических формах, относящиеся к реально наблюдаемому Миру; космогонии дают такие же построения, относящиеся к идеальному миру, реконструируемому человеческой фантазией. Но и те и другие стремятся опираться на научные данные, должны быть проверяемы опытом и наблюдением.

Поэтому современные космогонии дают, с одной стороны, начало целому ряду математических задач и вызывают рост и развитие математических наук, с другой — они заставляют при наблюдении в природе обращать внимание на множество фактов и явлений, на которые помимо них не наталкивается человеческая мысль. Но все это не делает космогонию наукой, не превращает ее в научную космогонию». (Ф. 518, on. 1, д. 49, лл. 44 — 45.)

[11] В другой рукописи автор пишет: «Вечность жизни. Принцип omne vivum е vivo может быть расширен дальше. Можно считать установленным, что он проявляется в течение миллионов лет геологической истории Земли с доальгонгкской эры, с эры архейских времен. Но сохраняется ли он неизменно всегда? Можно ли считать это эмпирическое наблюдение доказательством вечности жизни, ее постоянного, резко отличного от косной материи нахождения в Космосе. Существуют ли в нем извека две различные формы проявления материальной среды — мертвая и живая.

Мы неизбежно здесь подходим к вопросам философским путем, но мы можем подойти к ним, создав определенные научные гипотезы. Наряду с гипотезой о начале жизни в геологические или космические эпохи существования нашей планеты, может быть выдвинута гипотеза о ее вечном существовании в Космосе, о том, что принцип Реди распространяется на весь Космос.

Такое понимание жизни не является безразличным для научной работы, и хотя оно никогда, сколько я знаю, не было разработано в научных исканиях до конца, оно было живо в науке века.

История этого течения мысли не была написана, и очерк, который здесь предлагается, должен рассматриваться и оцениваться как первая несовершенная попытка. Эта идея лежит очень глубоко, в том субстрате научной работы, который является источником — бессознательным — многих и научных открытий.

Вечность жизни можно понимать различно. Можно считать, что жизнь всегда в Космосе существовала и существует как таковая, захватывающая автоматически необходимую для ее проявления материю. Она так же вечна, как вечно движение, вечна материя, энергия, эфир.

Можно, с другой стороны, предполагать, что жизнь вечна и не происходит из косной материи в области определенных природных явлений, и ее создание или уничтожение не видно нам, пока мы эти явления изучаем. Область явлений создания живого из косного, вопреки принципу Реди, не наблюдается в явлениях биологии, выходит за ее пределы. Мы недавно пережили аналогичные явления в истории постоянства материи и химических элементов.

Неуничтожаемость вещества и постоянство химических элементов существуют только в определенных областях явлений.

Пока мы не выходим из явлений химии и физики молекул, оба эти закона вполне отвечают нашему опыту и наблюдению. Мы знаем, однако, что в действительности материя может исчезать как таковая в определенных случаях и химический элемент переходит в другой химический элемент. Однако это нисколько не отражается на законах химии, представляет область явлений, вне ее идущую. Очевидно, это тесно связано с характером и условиями исчезания материи и перехода одного химического элемента в другой. Очень возможно, что мы имеем аналогичные явления и для принципа Реди. Он охватывает биологию, и в области явлений, в ней наблюдаемых, нет гетерогенеза. Гетерогенез, если происходит, выражается в процессах или проявлениях иного порядка, связан с иными условиями, чем те, какие определяют жизненные проявления.

Таким образом, представление о вечности жизни может быть понимаемо разно.

Это обычно не различается. Из отрицания принципа Реди делают выводы, применимые только к тому случаю, который предполагает его общую неизменность в Космосе, между тем как мы должны различать:

  1.  живое происходит из живого всегда и во всех случаях в мироздании;
  2. между живым и мертвым непроходимая пропасть;
  3. omne vivum е vivo имеет место только в тех явлениях, которые охвачены биологией.

Исходя из первого представления проводят аналогию между этими явлениями и некоторыми другими построениями человеческой мысли, сравнивают задачу гетерогенеза или абиогенеза с решением задачи о квадратуре круга, perpetuum mobile и т. п. И действительно, исходя из этих идей, возникает вопрос. Не представляет ли постановка задания создать организм из мертвой материи помимо организма, такую же объясняемую историей ошибку человеческого мышления, как постановка задачи квадратуры круга, трисекции угла, создания perpetuum mobile или философского камня? Но есть ли это стремление лишь одно из орудий, созданных историческим ходом жизни, побуждающим человечество к исканию, как мы это видим в плодотворных научных достижениях, какие явились в результате стремления разрешить задачу квадратуры круга, достигнуть perpetuum mobile, найти философский камень?

Отыскивая эти создания своей фантазии, человек создал огромные новые отрасли знания, создал новые методы искания и в конце концов оставил в стороне из-за новых более крупных целей те цели, которые были им раньше созданы.


[1]* Thompson W. Report of the Fortieth meeting of the British Association for the Advancement of Science; held at Liverpool in September 1870. London, 1871.

[2] Helmholtz H. Vortrage und Reden. Braunschweig, 1903, Bd 11, S. 420,

Поделиться:
Добавить комментарий