Какие же факты являются, по мнению Таушера, в данном отношении наиболее доказательными?

Он приводит следующие четыре категории фактов:

явления гибридизации среди животных и растений;
самопроизвольное зарождение простейших существ в органических питательных средах;
изменчивость домашних животных и культурных растений;
периодические и постепенные изменения, которые претерпевала в своем историческом развитии поверхность нашей планеты.

Говоря о возможности скрещивания различных видов животных и о появлении животных с новыми признаками, Таушер отмечает, что такие формы известны среди домашних и среди диких животных. Упоминает о гибридах осла и лошади, кошки и куницы, волка, шакала и лисицы. Гибриды, по его словам, иногда (хотя и редко) оказываются способными к дальнейшему размножению, т. е. бывают пло довитыми.

Подробнее автор останавливается на происхождении домашней собаки, указывая, что различные породы собак различаются между собой так резко, что превосходят в этом отношении хорошие естественные виды: «Если бы, например, — пишет Таушер,—исчезли и остались неизвестными все переходные формы между английским догом и маленькой изящной болонкой, то натуралист будущих веков едва ли бы согласился считать этих животных за один вид» (страница 12). Как энтомолог Таушер приводит примеры гибридизации и среди насекомых, указывая, что явления скрещивания между близкими видами Coleoptera и Lepidoptera не редки. Он, например, лично наблюдал появление гибридов у пестрянок Zygaena Filipendulae и Zygaena Peucedani. В области ботаники он ссылается на опыты Кёльрейтера, которому удалось получить, при помощи искусственного опыления, помеси между двумя различными видами Nico tiana [1] и пр.

Что касается вопроса о зарождении просто устроенных организмов из различных органических веществ, то здесь Таушер разделял всеобщее убеждение натуралистов своего времени о существовании generatio primaria, — убеждение, которое прочно держалось до 60-х годов XIX в. и было подорвано только Пастером, и то после продолжительного спора с Пуше и его приверженцами. Вопрос этот дебатировался даже в 70-х годах. В наше время он вновь поставлен в связи с опытами О. Б. Лепешинской. Трансформисты, начиная с Окена, очень охотно принимали и поддерживали теорию самопроизвольного зарождения, потому что она казалась им лучшим объяснением загадки происхождения первоначальных форм жизни на Земле и в то же время отлично согласовывалась с известными в то время фактами, которые при тогдашнем состоянии науки нельзя было объяснить иначе. Таушер приводит в пример появление мельчайших животных в растворах вареного клейстера, в уксусе и пр. [2]

Эти жидкости, будучи продуктом человеческого искусства, первоначально никаких живых организмов не содержат. Следовательно, появление даже в них живых существ явно говорит, по мнению Таушера, о творческой -силе природы и о том пути, каким вообще могли появиться на Земле первоначальные существа (страница 15).

По вопросу изменения животных и растений путем одомашнения Таушер находит многочисленные доказательства того, что виды действительно могут изменяться под влиянием известных условий: «Культура человека в соединении со случайными обстоятельствами постепенно изменила внешний вид и свойства домашних животных, например овцы, быка козы, лошади и т. д.; в результате подлинные, исходные их формы сделались даже сомнительными для нас». [3]

Наконец, теория постепенного развития видов получает, по мнению Таушера, большое подкрепление и с другой стороны, именно — со стороны геологии, палеонтологии и зоогеографии.

Земная поверхность, говорит Таушер, как это нам ясно показывает ее изучение, носит следы многих переворотов, то внезапных, то медленных и постепенных. Море то наступало на сушу, то снова обнажало ее. Отдельные части оказывались изолированными в виде островов или опять соединялись между собой. Борьба твердого и жидкого — суши и моря — идет еще и посейчас. Теперешний вид земной поверхности — итог многих исторических перемен, но, несмотря на это, каждый уголок земного шара имеет свою особую флору и фауну. Местности даже недавнего происхождения бывают населены иногда оригинальными видами животных и растений, только им и свойственными. Очевидно, эти виды не могли там существовать, изначала, но произошли постепенно, в связи с процессом развития земной поверхности и параллельно с ним. «Вместо многих примеров я приведу, — пишет Таушер, — волжско-уральские степи, которые я знаю по собственному опыту.

Эти огромные пространства имеют свою особую, очень своеобразную флору и фауну». И автор приводит целый ряд характерных для данных мест растений: различные виды астрагалов (Astragalus), солянок (Salsola), заразих (Orobanche) и др., открытых в свое время Палласом, Фишером и др., а частью и самим Таушером (в окрестностях озера Индерского), указывает и на своеобразие животного мира киргизских степей: байбак, земляной заяц, сайга; из птиц — копытка (Tetrao paradoxa Pall.), красная утка (Anas rutila Pall.) и др. Из насекомых автор называет многочисленных жуков из семейства чернокрылов (Pimelidae) и нарывников (Cantharidae), которых он сам обрабатывал монографически. [4]

[1] На опыты Кёльрейтера ссылается и Дарвин в «Происхождении видов» (изд. 1937 г., страница 358 — 360).

[2] Речь идет о так называемых «уксусных угрицах» (Anguillula aceti). Эти мелкие нематоды, длиною 1.5 — 2 мм, быстро развиваются иногда в уксусе, содержащем не свыше 5 — 6% кислоты. Живут также в клейстере.

[3] Любопытно, что, говоря о происхождении домашней лошади, Таушер ссылается на существование дикой лошади, «das man auf den Wolga-Ura lischen Steppen zuweilen trifft» и которую он сам наблюдал во время своих путешествий по Киргизии. Вероятно, здесь речь идет о тарпанах, населявших в эпоху Таушера южнорусские степи, а может быть, и о дикой джунгарской лошади (Equus Przewalskii), которая теперь встречается только в окрестностях озера Лоб-нор в Центральной Азии, а в эпоху Таушера заходила, по данным И. С. Полякова, гораздо западнее.

[4] Подобный же, но более обстоятельный экскурс в природу киргизских степей Таушер делает в первой своей книжке «Versuch die Verwandschaften der verschiedenen Naturreiche darzustellen», где также доказывает, что эндемичные виды животных и растений, столь своеобразные по своему биологическому облику, могли развиваться в данной местности, причем это произошло в относительно недавнее время, так как, по словам Таушера, Волжско-уральская низменность некогда была дном обширного морского бассейна, остатком' которого и является нынешнее Каспийское море. :