Хищническая эксплуатация лесов и других естественных ресурсов.

Ученые-биологи и практики во второй половине столетия столкнулись с еще одной крайне важной проблемой. Хищническая эксплуатация лесов и других естественных ресурсов, приобретшая при капитализме невиданные дотоле масштабы, вплотную поставила перед специалистами и любителями природы задачи научного обоснования и организации охраны природы.

Еще в 1863 г. в США была опубликована и в 1866 г. переиздана в России солидная сводка Г. Марша «Человек и природа, или о влиянии человека на изменения физико-географических условий природы». Автор впервые нарисовал картину взаимодействия всех компонентов природных ландшафтов и тех изменений, которые прямо или косвенно вносит в природу деятельность человека. Специальное внимание он уделил животному миру. Марш убедительно показал, что домашние животные оказывают значительно более глубокое воздействие на растительность, чем дикие звери и птицы, численность которых всегда была существенно ниже домашних. Марш не ограничился обычными сведениями об истреблении отдельных видов, но высказал интересные соображения о расселении животных и происходящих при этом их адаптивных изменениях, о роли некоторых видов в трансформации местообитаний и пр. Тем не менее налицо была убедительная картина разрушительного влияния стихийной деятельности людей на окружающую природу, в том числе на животный мир. По-настоящему не контролируемая охота приводила к катастрофическому падению численности многих ценных зверей и птиц, к полному истреблению ряда видов.

Подобная печальная картина вызывала все более нараставшее общественное движение в защиту природы. Под его воздействием в 1872 г. в США был создан первый в мире Йеллоустонский национальный парк. В 1887 г. по его примеру открылся национальный парк в Скалистых горах в Канаде. В 1882 г. на частные средства был организован заповедник на Камчатке, а в 1898 г. в помещичьем имении на юге Украины создан степной заповедник «Аскания-Нова» с акклиматизационным парком при нем. Надо, однако, сказать, что эти первые парки преследовали преимущественно консервационные и культурно-просветительные цели, но еще не являлись научными учреждениями. И вообще теоретические проблемы и практические задачи охраны природы входили в круг интересов существовавших тогда научных, главным образом зоологических, обществ. Но в 1885 г. в США было создано специальное общество охраны птиц, названное Одюбоновским по имени выдающегося американского натуралиста Д. Одюбона.

Ученые второй половины XIX столетия, как и раньше, придавали большое значение изучению периодических явлений, в частности сезонной жизни животных.

В связи с этим во многих европейских странах и в Америке проводились, фенологические наблюдения. Специалисты привлекали к ним множество любителей, составлявших широкую сеть корреспондентов. В России инициатором и организатором этого важного дела стал профессор Лесного института в Петербурге, известный орнитолог и популяризатор науки Дмитрий Никифорович Кайгородов (1845 — 1924). Он лично, начиная с 1871 г. и на протяжении пятидесяти лет, занимался фенологическими наблюдениями над птицами, насекомыми, растениями. Свои данные он публиковал в газетах и специальных календарях, благодаря чему сделал их доступными достаточно широким кругам населения, многих привлек в ряды добровольных помощников и уже в 1885 г. создал в стране обширную сеть фено наблюдателей. В отдельные годы их число достигало 600 человек. Совместными с ними усилиями Кайгородову удалось собрать массовые сведения, например о миграциях птиц, и установить важные биоклиматические закономерности, в частности существование изо-хрон, т. е. линий одновременного' наступления фенологических явлений, а также определить темпы продвижения по территории страны весенних и осенних явлений.

Внимание зоологов издавна привлекали массовые сезонные перелеты птиц.

В рассматриваемый период ученые внесли в эту проблему существенный вклад. На основании многолетних точных наблюдений в Киевской губернии известный зоолог К. Ф. Кесслер дал сводку сроков прилета и отлета многих видов птиц и пришел к важному выводу, что их миграции проходят не по определенным узким путям, а широким фронтом.

Схематическая карта пролетных путей птиц в Европейской России

Схематическая карта пролетных путей птиц в Европейской России

Однако эта точка зрения не получила признания современников, среди которых господствовала позиция финского орнитолога И. Пальмена (1876 г.) и М. А. Мензбира (1886 г.), согласно которой перелетные птицы придерживаются известных маршрутов, связанных с образом жизни видов и основанных, по Пальмену, на «видовой традиции», т. е. на научении молодых птиц взрослыми. Своеобразную гипотезу в свое время высказал А. Ф. Миддендорф (Middendorf, 1855). В большой сводке, в которой пункты одновременного прилета ряда видов птиц в Восточной Европе и Северной Азии им были соединены «изопиптезами», Миддендорф показал, что продолжению иные радиусы этих изолиний сходятся почти в одном месте — в районе магнитного полюса на Таймыре. Отсюда Миддендорф сделал смелый вывод, что в теле птиц существуют особые электромагнитные токи, ориентирующие их движение в направлении магнитного полюса. Современники Миддендорфа не приняли его предположение, и оно было надолго забыто, но в настоящее время вновь извлечено из небытия некоторыми учеными, увлеченными идеей о ведущем значении геомагнитных полей в жизни животных.

В конце столетия в дело изучения миграций птиц было внесено важное методическое новшество — организовано массовое их мечение алюминиевыми кольцами с номерами и кратким адресом. Это изобретение, сразу принесшее замечательные результаты и позднее использованное в самых разнообразных целях, принадлежит датчанину Христиану Мортенсену (1899 г.). Отдельных птиц и других животных метили разными способами задолго до XIX в., но только Мортенсену удалось поставить это дело на научно-техническую основу и тем принести экологии неоценимую услугу.

Для зарубежной экологии во второй половине минувшего столетия характерно все более широкое применение экспериментального подхода и сочетание методов экологии и физиологии.

Таким образом, экспериментальное направление в экологии, приобретшее первостепенное значение в настоящее время, начало складываться уже на ранних этапах формирования экологии как науки. Упомянем для примера исследования В. Кюне о влиянии кислорода на подвижность амебы (1864 г.); опыты А. Кука над выживанием пустынных улиток (1895 г.) и многочисленные эксперименты других ученых по воздействию на животных различных факторов среды. Повышенный интерес вызывали реакции животных на свет. Так, Я. Молешот показал, что лягушка продуцирует углекислый газ интенсивнее на свету, чем в темноте (1855 г.), М. Беклар положил начало изучению воздействия длины световых волн на развитие животных (1858 г.), И. Юнг установил, что головастики лягушки быстрее прибавляют в длину на свету (1878 г.), Т. Вуд продемонстрировал положительное влияние рассеянного света на окраску бабочек (1867 г.). Известно, что некоторые из эколого- физиологических исследований нашли применение в практике. Например, в Северной Америке в 1895 г. на птицеводческих фермах стали использовать увеличенные по времени дозы света для повышения яйценоскости, т. е. закономерность, обнаруженную, как мы уже упоминали, Спейном еще в 1802 г. Немало работ было посвящено роли температуры, в частности влиянию ее повышения на ускорение развития и т. д. Дело не ограничивалось экспериментами с отдельными физическими факторами. Например, Дж. Хогг пришел к выводу, что водяной ослик и прудовик испытывают явное угнетение, если развиваются в слишком малом по объему жизненном пространстве (1854 г.).

Важно, что эколого-физиологические исследования не ограничивались отдельными опытами, но одновременно предпринимались серьезные попытки обобщения накопленных фактов. Таковой была упоминавшаяся выше книга немецкого ученого К. Земпера «Естественные условия существования животных», созданная на материале лекций, прочитанных в Ловелловском институте в Бостоне в 1877 г. Земпер первоначально занимался только морфологией и не интересовался жизнью животных в естественной обстановке. Его подход к зоологии претерпел коренное изменение после длительного путешествия на Филиппины и ознакомления с тропической природой. В своей книге Земпер различал физиологию органов и физиологию организмов; последняя, как он писал, подразумевает «взаимные отношения, которые регулируют баланс между требованиями какого-либо вида и естественными внешними условиями его существования, в широком смысле этого понятия». Земпер последовательно рассмотрел влияние на животных питания, света, температуры, воды, воздуха. Он специально остановился на явлении монофагии и приспособлениях к ней; разработал основные принципы закономерности, которая позднее в устах Ч. Элтона получила название «пирамиды чисел»; показал первостепенное значение колебаний и крайних пределов температур; экспериментально исследовал роль жизненного пространства в существовании организмов и т. д. К сожалению, это интересное сочинение осталось незавершенным. Сходное назначение имела изданная в 1897 — 1899 гг. капитальная двухтомная сводка американского зоолога Ч. Девенпорта. Хотя она носила название «Экспериментальная морфология», но фактически освещала весьма широкий круг реакций организмов на воздействие физико-химических факторов.

Наряду с этим надо отметить, что в 1896 г. была опубликована сводка датского ботаника Е. Варминга под названием «Ойкологическая география растений», позднее дважды переиздававшаяся на русском языке. Эта книга безусловно оказала положительное влияние на формирование экологического мышления и в области зоологии. В те же годы ботаники К. Шрётер и О. Кирхнер предложили различать аут- и синэкологию, что восприняли и зоологи. Подобное теоретическое взаимодействие между экологией животных и геоботаникой постоянно имело место и в дальнейшем, но стало особенно ощутимым по своим последствиям в XX столетии.

Следовательно, в формировании и развитии экологии животных наряду со специальными экологическими исследованиями важную роль сыграли те, что проводились в рамках смежных отраслей биологии.

 Так, собственно, всегда бывает, когда возникает новая научная дисциплина. Но в данном случае мы сталкиваемся с одной особенностью, которая связана со спецификой самого предмета экологии. В силу общебиологического значения этой науки еще до ее становления свойственный ей, т. е. экологический, подход складывался в отдельных отраслях биологии, в том числе и в различных отраслях зоологии — в зоогеографии, морфологии и т. д. Указанные органические контакты между отдельными разделами биологии не только не принизили значение экологии как самостоятельной научной дисциплины, но, наоборот, упрочили ее положение в системе биологических наук, придали ей вес и, если так можно выразиться, научный авторитет. .

Нельзя не признать, что развитие теории экологии в конце XIX в. определялось главным образом работами зарубежных ученых. Что касается отечественных зоологов, то они, как мы видели, внесли большой вклад в накопление фактических экологических знаний и решение прикладных вопросов. К сожалению, среди работ русских зоологов того времени не было трудов, содержащих крупные теоретические обобщения, подобные опубликованным в зарубежных странах. Такого рода капитальные обобщения возникли у нас позднее, в XX столетии.

Поделиться:
Добавить комментарий