Социальные и рассеянные однородные живые вещества.
Части однородного живого вещества существуют в окружающей нас природе благодаря свойственной ему социальной структуре. Несомненно, геохимические реакции шли бы совершенно иначе, чем они идут теперь, если бы геохимический эффект отдельных элементов живого вещества не был в природе — в отдельных случаях — концентрирован.
Мы знаем, до какой степени различны организмы по своим биохимическим свойствам. Соединение одинаковых организмов вместе в более или менее чистом виде, резкое преобладание в природных механических смесях одного какого-нибудь живого однородного вещества являются основными условиями, благодаря которым биогеохимические реакции идут в их современном масштабе. Несомненно, они так и шли в течение всей геологической истории Земли, ибо на всем протяжении геологического времени мы наблюдаем одну и ту же картину этих явлений, все время имеем дело с живым веществом, обладавшим для некоторых своих разностей социальной структурой. При этом чрезвычайно характерно то, что такая социальная структура была свойственна все время аналогичным группам живого вещества, производившим аналогичные современным явлениям геохимические эффекты. Если бы это было иначе, это проявилось бы в получаемых при геохимических процессах продуктах, ни качественного, ни количественного изменения которых мы не видим на протяжении всей геологической истории.
Ясно поэтому огромное значение социальной структуры живого вещества для понимания геохимических проблем. Но с другой стороны, едва ли будет безразличным изучение этих проблем и для объяснения очень мало разработанных проявлений социальных свойств организмов.
При изучении геохимических явлений мы будем брать эти свойства в самом общем виде, понимая под социальной структурой живого вещества способность некоторых организмов образовывать на земной поверхности скопления-смеси, в которых преобладают, постоянно или временно, элементы одного и того же однородного живого вещества. При таком определении социальной структуры, не заключающем никакой гипотезы или предположения о причине ее происхождения, очень может быть, что мы соединим явления разного характера. Как известно, до сих пор неясно, представляют ли сообщества беспозвоночных, позвоночных животных, растений явления одного порядка или явления, по существу различные, как это, например, указывает такой известный зоопсихолог, как В. А. Вагнер. С геохимической точки зрения все такие, может быть, морфологические и различные явления должны быть соединены вместе, так как химический их эффект будет одинаковый, проявлением каких бы причин ни была такая их социальная структура.
Однако отсюда отнюдь не следует, чтобы с геохимической точки зрения были безразличны все теории объяснения социальной структуры живого вещества. Напротив того, мы увидим, что существует ряд явлений, которые заставляют нас рассматривать социальную структуру как определенное свойство живой материи, чрезвычайно для нее характерное и связанное с некоторыми другими ее свойствами, имеющими геохимическое значение. Ниже, в главе о свойствах живой материи, я вернусь к этому явлению, теперь же отмечу только, что с геохимической точки зрения чрезвычайно трудно в связи с этим стать на почву тех объяснений социальной структуры, которые связывают ее с механическим воздействием внешней среды, рассматривают ее только как известную форму приспособления организма к условиям внешней среды. Несомненно, в этих теориях, при углублении в них, мы легко откроем лишь кажущуюся достаточность внешних условий для охвата и объяснения явлений социальной структуры, хотя бы, например, той роли, которая отводится при этом инстинкту. Объяснение инстинкта как результата воздействия внешних условий на организмы обманчиво, и как мы теперь знаем, явления инстинкта теснейшим образом связаны с самыми глубокими свойствами живых организмов и гораздо менее связаны с мертвой окружающей средой. Сейчас, при более глубоком изучении, в явлениях инстинкта и философской его критики, мы обращаемся как раз к тем свойствам организма, которых хотели избежать при построении этого рода теории для объяснения социальной структуры.
Мы можем оставить в стороне эти господствующие объединения еще и потому, что они ничего не дают нам для объяснения самых характерных с точки зрения геохимии и наиболее для нас важных явлений социальной структуры.
Таким наиболее важным явлением надо признать то, что социальная структура в указанном выше смысле свойственна далеко не всем организмам. Свойство социальности проявляется в однородных живых веществах резко различимым образом.
Все однородные живые вещества делятся на две группы:
- на такие, которые дают естественные сообщества составляющих их элементов,
- такие, которые в природе всегда встречаются в рассеянном виде, никогда их элементы не скопляются вместе.
Господствующие теории рассматривают это свойство живой материи как результат слепого столкновения внешних условий, формирующих инертную живую материю. В борьбе за существование одни виды выживают в большем количестве неделимых, чем другие; одни выработали социальный инстинкт в разных его проявлениях, другие — нет, одни достаточно могущественны для того, чтобы не допустить развития посторонних организмов в области их нахождения, другие — нет и т. д.
Несомненно, отыскивая правильность в геохимических процессах, мы не можем удовольствоваться такими гипотезами, которые не дают нам никакого ключа к дальнейшему проникновению в неизвестное. Они лишь рисуют наше незнание.
Таково и применение законов Случая к объяснению генезиса социальной структуры организмов.
Это ярко видно, как только мы переходим к конкретным фактам. Так, например, мы имеем для растений чрезвычайно характерное рассеянное нахождение отдельных видов их среди тех или иных растительных формаций, или образование таких их сгущений, в которых нет сколько-нибудь яркого преобладания одного какого бы то ни было однородного живого вещества. Можно ли объяснить такое явление простой игрой случая? Для тропического леса чрезвычайно характерно необычайное разнообразие видов составляющих лес деревьев. Этим тропический лес резко отличается от леса наших широт. Глубокий и смелый мыслитель натуралист Уоллес объяснил это строение леса равномерностью климата, дающего благоприятные условия для существования не немногим, а очень многим разнообразным видам деревьев. Вследствие равенства для всех одного из основных элементов жизни шансы борьбы за существование для многих видов почти одинаковы, и они представлены приблизительно равным количеством неделимых. Получается очень тонкая механическая смесь однородных живых веществ. Однако такое объяснение стоит в резком противоречии с той сложностью борьбы за существование, какая открывается нам в тропическом лесу, когда мы возьмем другие явления жизни, например морфологические особенности составляющих его организмов, и мы не можем удовлетвориться этим механическим объяснением.
В XIX и в XX вв. человеческая мысль подходила к объяснению тех же явлений другим путем. В конце XVIII столетия Бергман выставил гипотезу о выделении растениями в почву веществ, вредных для одних и полезных для других растений. Вместе могли жить только растения, для которых почва не была отравлена. Эта гипотеза, обратившая на себя внимание Тревирануса, хорошо объясняла явления и намечала пути для научной работы. Ока была забыта и вновь возродилась почти через столетия в явлениях так называемого утомления ночвы для культуры тех или иных растений. И посейчас она имеет сторонников. Но попытки найти такие выделения в почве были до сих пор неудачны, хотя несомненно, явления, связанные с известной нам биологией микробов, заставляют внимательно всмотреться в эту область искания.
Как только от этих попыток объяснить социальную структуру для наиболее простых случаев — неподвижных организмов — мы попытаемся проникнуть в мир беспозвоночных и позвоночных, способных к передвижению, мы оказываемся еще более бессильными объяснить ее генезис без привлечения свойств самой живой материи. Тут мы находимся в области проявлений инстинкта и психической деятельности, до сих пор не давших нам никаких прочных точек опоры.
Объяснить их генезис случайностью нельзя, и так или иначе, приходится искать объяснение социальности не в воздействии окружающей среды на организмы, а внутри самих организмов — с геохимической точки зрения — в свойствах той или иной живой материи.
Оставляя, однако, пока в стороне причину явления, мы должны сейчас же подчеркнуть огромное геохимическое значение самого явления. Огромная часть живого вещества составлена из социальных организмов, т. е. мы всюду видим в окружающей нас природе реально существующие в пей части. Совокупность организмов, которую мы назвали живым веществом, для этих частей не будет отвлеченным понятием, построенным нашим умом, а будет реальным природным явлением. Геохимический эффект, производимый весом, составом и энергией однородного живого вещества, резко и разно проявляется благодаря этому в определенных участках земной коры в местах нахождения его частей.
Очевидно, при всех наших учетах значения живого вещества такие социальные однородные живые вещества должны быть отделяемы от рассеянного однородного живого вещества.
Социальным будет то однородное живое вещество, элементы которого наблюдаются в природе вместе (например, сосны, дубы, рожь, пшеница, рис, ряска, быки, пингвины и т. п.). Рассеянное — это то, элементы которого не наблюдаются вместе, а рассеяны в сгущениях или разрежениях в небольшом количестве (например, тигры, орлы, гинкго и т. д.).
Этот признак не выдерживается непрерывно и постоянно для всех организмов. Нередко мы видим временные скопления тех или иных организмов, которые обычно находятся врозь, являются рассеянной формой живого вещества. Такие временные скопления наблюдаются не только у животных, но и у растений, например скопления водорослей (как саргасовые) в связи с ветром и морскими течениями, скопления странствующих лишайников (например, Lecanora), иногда массами покрывающих почву степей, скопления пыльцы хвойных. Еще чаще и разнообразнее подобные скопления у животных. Здесь нередко явление усложняется половым и другим полиморфизмом: получаются скопления морфологически разных, несколько различных видоизменений одного и того же живого вещества, таковы смеси неделимых гидроидных кораллов или некоторых насекомых, например полчища крылатых и бескрылых тлей и муравьев.
Здесь мы имеем переход к разнородным социальным сообществам, когда собираются вместе в стаи и стада особи различных видов или даже родов, например в стаях стрекоз, совершающих перелеты нередко на огромные пространства и периодически повторяющиеся в разных местностях. Так, например, в 1914 г. в Европейской России наблюдались рои стрекоз, главным образом Libellula quadrimaculata L. Но вместе со стрекозами летели мухи — Eristalis sylvatica Meig., Melithreptus lavandulae macy. Количество неделимых в таких тучах достигало миллионов особей. Очень часты такие разнородные стаи у рыб. Стаи ворон, которые зимой водворяются в Западной Европе, состоят из особей двух видов, не дающих между собой помесей, — черной и серой вороны. Как известно, разнообразны были и стаи антилоп и других млекопитающих, населявших саванны и лесопарки Южной и Центральной Африки (например, зебры и гну).
Разнородные социальные структуры представляют совершенно закономерные и правильно повторяющиеся явления в земной коре, и, очевидно, благодаря этому они производят такой геохимический эффект, который не может быть оставляем без внимания. Как мы видели, наблюдаются их проявления и среди временных (стрекозы, вороны) и среди постоянных социальных сообществ (млекопитающие).
Несомненно, влияние социальных однородных живых веществ — временных или постоянных, однородных или разнородных — на геохимические процессы выражено гораздо более резко, чем тех, элементы которых рассеяны среди них. Для первой основной картины геохимии земной коры можно остановиться на них, подобно тому, как достаточно изучить горные породы, а не все минералы для получения основного фона геохимических процессов в области мертвой природы.
Этим обусловливается то, что изучение социальных однородных веществ, как уже указано было раньше, должно быть поставлено сейчас в первую очередь и оно значительно уменьшает беспредельность научной работы. Вместо миллионов однородных живых веществ мы имеем сейчас дело только с десятками их тысяч.
