Касаясь негативных перспектив автор констатирует, что через 30 лет шум в городах увеличится вдвое.
Автор затрагивает, часто критически, ряд действительных коллизий современного буржуазного общества. Например, он касается противоречий города и деревни (употребляя даже такие заголовки разделов книги, как «"Проклятие" деревни», «Могучие и растущие "города-грабители"», приводит, например, данные об остром недостатке средств на дорожное и жилищное строительство в деревне.
Автор справедливо замечает: «В XIX и XX вв. к политической власти города присоединяется экономическая власть торговой и промышленной буржуазии, которая присваивает огромную часть выручки от плодов земли и использует сельские накопления исключительно в своих интересах, лишая сельский мир равенства с городами в экономическом и социальном отношении».
Затронув серьезное противоречие современного капитализма, автор осмысливает его в конечном счете с позиций метафизической методологии, на чем мы далее остановимся подробнее.
Метафизическая методология характеризуется неспособностью учесть всю глубину противоречий реальности, при этом противоречия огрубляются, а весь теоретический анализ заходит в тупик крайностей. Таково отношение автора к проблемам урбанизации. Он говорит о «закате урбанизации» как знамении времени, о насущной необходимости дезурбанизации. Здесь проявляется мелкобуржуазный романтизм с его иллюзией о «сельском возрождении».
Марксистский анализ действительных противоречий урбанизации содержится в книге О. Н. Яницкого «Урбанизация и социальные противоречия капитализма» (1975),В другом месте, критикуя экологических экстремистов, для которых экологическое отчуждение сейчас сильнее индустриального отчуждения, Ги Биола замечает, что они «хотели бы, чтобы уничтожение капитализмом среды обитания вызвало мятеж против... цивилизации вообще». В книге Сен-Марка находит проявление методология плоского эволюционизма, апологетически скрывая необходимость качественного скачка революции как высшей формы развития общества.
Будучи часто вынужденным признавать враждебность капиталистических общественных отношений сохранению природы, автор тем не менее стремится затушевать это признание абстрактно-туманными рассуждениями о «будущем универсальном обществе» с «бестелесной» социальной структурой, о противопоставлении гуманизма и материализма. Следует отметить, что, употребляя термин «материализм», автор, как правило, не подымается до его научного понимания, трактуя материализм в духе буржуазного обыденного сознания XIX в., как синоним погони за чистоганом.
Мысль Сен-Марка как буржуазного теоретика постоянно бьется над вопросом, как научно доказанную историческую несостоятельность социальной системы капитализма обойти, реформистски заме- нить лозунгом «социализации» природы без революционной ломки частнособственнической структуры общественных отношений.
Конечно, не сама по себе экологическая ситуация вызвала безысходный кризис капитализма, напротив, кризисные явлеиия в экологии явились лишь выражением антагонизмов капитализма как устаревшей социальной системы, показателем их крайнего обострения.
Историческая задача ликвидации капитализма во всемирном масштабе получает дополнительные обоснования в современной экологической обстановке. Отказ от подлинного развития общества затушевывается у Сен-Марка обоснованием реформистских изменений капитализма.
Реформистская программа автора видна, например, в его лозунге «Организация земельной солидарности», то есть регулирование отношений между собственниками охраняемых природных пространств и собственниками застраиваемых пространств.
Подлинная «социализация» природы возможна лишь на путях революционного преобразования капитализма, на путях социалистического строительства. Как справедливо подчеркивает Ги Биола, «любая «модель» развития, не учитывающая собственно социальных изменений — переменных величайшей важности. — не может претендовать на видение перспективы развития».
в) Одно из принципиальных методологических заблуждений реформистского социально-экологического сознания связано с метафизическим разрывом качества и количества в характеристике жизни человека.
Отмечая эту сторону дела, Ги Биола вскрывает несостоятельность попытки Сен-Марка и других реформистов противопоставить борьбу за подъем жизненного уровня («количественное») и борьбу за сохранение природной среды («качественное»). Только пресытившиеся благами потребления, как верно подчеркивает Ги Биола, не понимают связи качества и количества, связи разных форм борьбы часто не имеющих необходимого трудящихся на разных фронтах.
Всему этому Сен-Марк стремится противопоставить в духе экологического экстремизма лозунг: ландшафт важнее хлеба, так как ландшафт нечем заменить. На это правомерно ответить вопросом, а чем заменить хлеб? Может, в духе старого совета Марии-Антуанетты — печеньем? Но история помнит, что из этого совета вышло. Сен-Марковское метафизическое противопоставление качества природной среды н уровня жизни носит явно буржуазно-апологетический характер. Ги Биола, вскрывая идейные пороки буржуазного реформизма, несомненно, прав. Автор действительно склонен к таким «крайним» социально-экологическим теоретическим конструкциям, когда «физическое угнетение нездоровой средой», в сущности, апологетически заслоняет факт социального угнетения человека человеком в условиях капитализма.
Нельзя не видеть глубоких противоречий в позиции данной книги в отношении весьма сложной проблемы потребления в условиях экологического кризиса в капиталистических странах. Автор подчеркивает, что сегодня дары природы «становятся редкостью (по-види- мому, авторской позиции близко старое заблуждение вульгарной политэкономии, связывающей стоимость с редкостью вещи. — И. Н.) в результате их разбазаривания, а также доходящего до абсурда неведения и безразличия ко всем биологическим явлениям со стороны политической экономии и урбанистских доктрин. Жителям больших городов стало значительно труднее — и значительно дороже, чем пищу и одежду, — получать чистую воду, дышать чистым воздухом...».
Последняя часть вышеприведенного тезиса звучит явно снобистски и антидемократично. Гуманный защитник природы склонен забывать о таких реалиях капитализма, как пауперизм, безработица, бесперспективное житие социальных низов. Здесь явственно проступает метафизическая методология автора — методология жестких лжедилемм: или охрана природы, или рост жизненного уровня народа. При такой ложной постановке вопроса теряют реальный смысл филиппики автора против природоразрушающего действия частной собственности. Автор в силу своей классовой позиции явно непоследователен в критике частной собственности, соединяя эту критику с апологией буржуазного status quo.
Сен-Марк предлагает ввести учет ценности природы, анализируя «стоимость охраны природы». Эти издержки несет рабочий класс и все трудящиеся, в то время как разрушают природу именно владельцы капитала в их безудержной погоне за чистоганом (что, кстати сказать, автор сам признает в ряде мест своего изложения).
Важно иметь в виду буржуазную по своей классовой сущности тенденцию в исследовании Сен-Марка к разрыву количественного и качественного, ведущему к метафизическому противопоставлению качества природной среды, ее сохранения и подъема жизненного уровня населения, что мы отмечали ранее.
Здесь явно срабатывает логика собственника, уже достигшего обладания неким предметом и поэтому склонного «беспристрастно» доказывать, что остальным — несобственникам — этот предмет не только не нужен, но даже будет социально вреден.
г) Серьезнейшее проявление метафизики видно в попытках Сен- Марка затушевать, смазать классовые противоречия в социально- экологической области —• причем как внутри страны (противоречие классов рабочих и буржуа), так и на мировой арене (противоречие противоположных общественных систем — социализма и капитализма). Ориентация в социально-экологической области на иллюзии классового мира и конвергенции столь же реакционна, сколь и несостоятельна.
Здесь в авторской позиции наиболее явственно проступает столь характерный для мелкобуржуазного сознания разрыв между субъективными чаяниями и объективной значимостью выдвигаемых теоретических конструкций. Так, Сен-Марк в заключение своего труда восклицает:
«Забыть распри предков, идеологическое соперничество, в совместном усилии встать выше антагонизма между Западом и Востоком, пробудить в человеке благородное начало — это означает заложить основы новой международной организации, построенной не на равновесии страха, а на сбережении коллективного блага; пусть все страны ведут войну против загрязнения, и тогда они будут меньше думать о войнах между собой».
Звучит красиво, но что на деле означает такой призыв в условиях классово антагонистического строя?
Призыв к рабочим забыть об историческом назначении своего класса и смириться с господством буржуазии внутри страны. На международной же арене Сен- Марк предлагает экологические аргументы в пользу конвергенции, прикрытые обветшалым противопоставлением гуманизма и материализма.
В противоположность этому подлинный материализм — материализм диалектический и исторический, являющийся научным гуманизмом, утверждает именно объективную неизбежность исторического во всемирном масштабе выбора в пользу социализма и коммунизма, обеспечивающих гуманизацию отношений общества и природы. На пути к этому необходим трезвый подход, избавленный от сектантского экологического доктринерства.
Разоблачение враждебности капитализма природной среде должно сочетаться с анализом путей сотрудничества различных общественных систем в области охраны природной среды в условиях непримиримости их идеологий. Противоположная позиция отказа от сотрудничества носила бы неизбежно метафизический характер. Преодоление всех проявлений буржуазного метафизического образа мышления, чуждого пониманию социального развития, — необходимое условие выработки научных идеологических позиций в экологии.
