Рурализация - решение биологических проблем города следует искать в деревне
Население крупных агломераций может быть уменьшено лишь в том случае, если не только прекратится переселение из деревень, но последние сумеют решительным образом привлечь множество горожан. Развитие сел — вот условие возрождения природы в крупных городах, главное средство избежать в них психофизической катастрофы
Эволюция сельского населения во Франции по данным ряда переписей
Коммуны | 1946 | 1954 | 1962 | 1968 | ||||
население в млн. чел. | % от всего населения | население в млн. чел. | % от всего населения | население в млн. чел. | % от всего населения | население в млн. чел. | % от всего населения | |
0 — 2000 жителей | 16,2 | 40 | 16 | 37 | 15,2 | 32 | 15 | 30 |
2000-5000 жителей | 5,3 | 13 | 5,5 | 13 | 5,6 | 12 | 5,9 | 11 |
ВСЕГО: 0 — 5000 жителей. | 21,5 | 53 | 21,5 | 50 | 20,8 | 44 | 20,9 | 41 |
Население Франции | 40,5 |
| 42,7 |
| 46,2 |
| 49,7 |
|
Сельская среда равным образом необходима городу. В часы досуга в общении с безграничными естественными богатствами, с бескрайними пейзажами, в тиши полей и деревень происходит обновление горожанина. Сельская жизнь — это постоянный контакт человека с природой.
Неизбежность сокращения сельского населения — это старый и фальшивый миф.
Население сельских коммун, то есть с числом жителей менее 5000 \ еще составляет сегодня 21 миллион человек — 41% населения Франции. За 22 года, с 1946 г. по 1968 г., оно уменьшилось лишь на 600 000 человек, менее чем на 3%. Его относительная доля значительно уменьшилась, но его абсолютная величина почти не сократилась.
Более того, если прибавить к этим постоянным жителям ее временных жителей, то окажется, что деревня дает приют большей части населения, чем город: 27 миллионов человек, из них 21 миллион постоянных жителей и 6 миллионов сезонных против 23 миллионов постоянных жителей городов. И в будущем это демографическое превосходство деревни над городом будет постоянно возрастать.
В этой перспективе «рурализация» означает стимулирование и организацию быстрого роста населения и деловой активности в сельском мире, предоставление равных прав будущему городу и будущему селу Франции. Это означает равенство в обеспечении, равенство возможностей и надежд.
Действительно, какой подъем мог бы пережить сельский мир, если бы государство обеспечило его водой, электричеством, жильем, /телефоном и различными благами культуры наравне с городом и перестало бы постоянно приносить в жертву урбанизации и индустриализации его безграничные возможности! [1]
Сельскохозяйственные возможности, которые мы упускаем из-за нежелания стать житницей Европы, насытить ее рынок столь дефицитными сегодня фруктами или зерновыми, расширить круг продуктов, являющихся предметом внутренней торговли и экспорта! А также из- за недостаточного понимания нашего долга кормить во Франции своих иждивенцев и развивающиеся страны из излишков продукции нашего сельского хозяйства.
С 1958 г. местные власти роздали малообеспеченным лишь 1500 тонн сливочного масла, но большие запасы накапливаются в складах и тысячи тонн овощей и фруктов ежегодно сжигаются и портятся. В то же время США вот уже 10 лет в соответствии с «Фуд стэмп плэн», на который ассигновано 600 миллионов долларов, распределяют бесплатно сельскохозяйственные продукты среди четырех миллионов человек.
Исключительные лесные возможности, почти упущенные. В то время как дефицит леса обошелся Франции в 1969 г. более чем в два миллиарда франков, что составило 16% дефицита в ее коммерческом балансе, в то время как Европейское сообщество импортирует 55 миллионов кубометров леса ежегодно, Франция, из европейских стран имеющая наилучшее расположение для широкого развития своей лесной промышленности, дремлет в бездействии. К 1980 г. потребление леса в Европе возрастет по отношению к 1968 г. на 31%, а к 2000 г. на 107%. Французский лес, составляющий половину леса стран «Общего рынка», имеет колоссальные возможности. Можно было бы засадить лесом 2 миллиона гектаров негодных для пахоты земель в Центральном массиве, в центре Бретани и в горных районах. Можно было бы увеличить также более чем вдвое продуктивность самого большого из лесов Франции — Акви- танского.
Но Франция не ставит перед собой в своих национальных планах даже более скромных целей. В период III плана темпы лесопосадок были втрое ниже намеченных. IV план поставил явно заниженные задачи и был реализован, а V план выполнен лишь на 72%.
А ведь лес намного увеличивает занятость, требуя работников для ухода за ним, его расширения и промышленного использования. Только на целлюлозном заводе в департаменте Верхняя Вьенна, использующем сырье из местных лесов, занято такое количество рабочих, которое равно трем четвертям их численности во всей фарфоровой промышленности.
Интенсивное развитие лесов могло бы стать одним из наиболее эффективных и рентабельных средств возрождения села.
Возможности развития ремесел, забытые из-за того, что ремеслу-сервису и ремеслу-искусству не оказывается никакой существенной помощи в организации технических исследований, в рационализации производства, в поисках возможностей для коллективной продажи, хотя даже крайне редкие опыты объединения в Лозере, в Ру-эрге и в Савойе имели очень большой успех!
Возможности развития промышленности и сферы обслуживания, пренебрегаемые из-за отсутствия политики децентрализации в отношении мелких предприятий и служб, вполне соответствующих сельским условиям. Если бы эти предприятия были выведены за пределы города, освободилось бы место для разведения садов.
Однако, за исключением некоторых довольно ограниченных зон, минимум рабочих-мест на новом предприятии, чтобы получить премию за индустриальное развитие, должен быть равен 30, а при расширении предприятий премия выдается лишь в том случае, если оно прибавит не меньше 15 рабочих мест. Что касается сектора обслуживания, то помощь государства оказывается лишь для децентрализации служб в городах. Отсутствует также практика субподрядов, которая позволила бы, как в ФРГ, дать новую жизнь мелким предприятиям в сельских районах. Напротив, в США рост промышленной деятельности в сельских районах идет быстрее, чем в крупных городах.
Возможности предоставления в деревне жилья пенсионерам остаются почти полностью незамеченными, хотя во Франции 6 500 000 человек старше 65 лет, и многие из них не могут больше оплачивать повышенную стоимость жизни, и особенно жилье', в больших
городах и хотели бы провести остаток своей жизни в теплых краях в каком-нибудь небольшом городке или деревне на юге Франции, где жизнь была бы им по карману! Почему бы государству не оказать им финансовую помощь для переезда в сельскую местность, почему бы не предусмотреть небольшие премии и ссуды для тех, кто хочет построить себе там дом или отремонтировать старый?
Наконец, едва используемые туристические возможности, хотя они открывают миру городов путь к биологическому оздоровлению, деревне — путь к экономическому подъему, а бедным — к социальному прогрессу! Только 4% кредитов на развитие туризма предназначены для сельских районов.
По данным анкеты Французского института общественного мнения, 55% французов предпочли бы провести свой отпуск в тихой деревне с ее традиционным укладом жизни, чем на оживленной туристской станции или в поселке из сборных щитовых домиков, как предлагают некоторые коммерческие организации, занимающиеся отдыхом. Среди них огромная армия тех, кто не может проводить отпуск на обычных туристских станциях, которые слишком дороги.
С одной стороны, 700 000 жилищ сельского населения, сдаваемых внаем[2], с другой — 4 миллиона семей, которые хотели бы уехать на время отпуска и не могуг этого сделать из-за недостатка общественных заведений, где можно было бы остановиться. Не воспользоваться — обновляя при необходимости — этим огромным, не полностью используемым достоянием, к выгоде огромной массы кандидатов общественного туризма, — значит проявить самую настоящую бесхозяйственность. Из этих 700 000 жилищ только 13 000, превращенных в «сель- ;; ские приюты»[3], ежегодно сдаются внаем. Спрос значителен, и он не удовлетворяется. Владелец такого «сельского приюта» в Пиренеях получает по 600 предложений. Но имеется лишь 16 таких приютов в Жере, 31 в Жиронде, 23 в Верхней Гаронне, хотя не полностью заселенных домов чрезвычайно много.
Трудно представить себе больше препятствий, чем их существует для развития такого интересного опыта, каким является благоустройство сельских приютов. Поддержка государства, не превышающая 5000 франков, слишком мала по сравнению с реальными расходами на оплату работ, а туристский сезон короток. Дополнительная помощь, предоставляемая Сельскохозяйственным кредитом, который до 1967 г. в течение 33 лет ассигновывал на это по 3% и только теперь, в последние десять лет, — по 7%, совершенно недостаточна, чтобы покрыть рост объема работ. Таким образом, на предпринимателей возлагается довольно тяжелый груз самофинансирования. Никакой поддержки: ни субсидий, ни помощи — не оказывается тем, кто не занят в сельском хозяйстве. Даже те, кто работает в сельском хозяйстве, могут получить помощь лишь для устройства двух приютов, или пяти комнат, для приезжающих.
А в такой небольшой стране, как Австрия, жители, занятые в сельском хозяйстве, предоставляют туристам в пять раз больше мест, чем французы, а в Югославии каждое крестьянское хозяйство на побережье летом принимает туристов.
Столь же недальновидная политика наблюдается в отношении сельских гостиниц. Открытие и расширение отелей поощряется премией за оборудование только в том случае, если там будет занято минимум 20 человек. Это слишком высокая норма, лишающая общественной помощи почти все маленькие сельские гостиницы и пансионаты.
Кроме туризма оседлого, есть туризм путешествий по сельским районам, который еще теснее сближает туриста с природой. Это возрождение цивилизации «пилигримов». Маршруты пеших, велосипедных, конных, лыжных, морских походов, походов на байдарках, по маркированным трассам, с приютами на каждом этапе, с остановками, достаточными для того, чтобы сменить лошадь или починить лодку, — такой должна была бы быть широкая сеть «прогулок на природе», раскинувшаяся на всю Францию, ради приключений, открытий и свободы.
Именно в сельских районах города должны будут все больше и больше размещать свои собственные сооружения общественного, культурного и спортивного характера, так как именно здесь все чаще и все дольше будут находиться их обитатели. Так, город Гавр построил на одной горной туристской станции здание, чтобы в нем последовательно размещать «снежные классы» устраивать детские лагеря, поселять семьи отпускников и отдыхающих одиночек. Смешанный синдикат, объединяющий двенадцать общин (департаменты Нижний Рейн, Изер, Луара, Марна, города Лион, Булонь-Бий- анкур, Виллербан), построил «молодежный горный центр» в Шанруссе, в Альпах, чтобы последовательно принимать тысячи детей в «снежные классы» зимой, в «высокогорно-климатические классы» осенью и весной, детские лагеря летом. С целью совместного строительства центра для отдыха в горах объединили свои усилия Эпине-сюр-Сен (45 000 жителей) в пригороде Парижа и Мейрон (31 житель) в Альпах Верхнего Прованса.
Что если завтра забота о лучшем здоровье и более конкретном образовании побудит государство к гораздо большему развитию системы «снежных классов», и начнется быстрое распространение «морских» и «сельских классов» и мы окажемся застигнутыми ростом городских сооружений в сельской среде? Почему, впрочем, многие города не практикуют объединения в одной и той же сельской местности жилья для отдыхающих и жилья для пенсионеров, сводя таким образом в единую живую общность их обитателей разных возрастов? И почему бы крупным предприятиям и администрации не действовать таким же образом в отношении подведомственных им людей, как активного, так и пенсионного возраста?
Рурализация — это не только возрождение прежних деревень
Рурализация — это не только возрождение прежних деревень, но и создание новых из-за двух главных привлекательных черт такого стиля жизни: близости к природе и индивидуализации коммунальной жизни.
Как не жалеть о том, что в ходе всех кампаний по развитию туризма строятся только города, а не деревни: «рыбацкие деревни», «деревни байдарочников», «тихие деревни», удаленные от всякого шума? Почему всегда стараются соорудить что-нибудь сверхмодное, вместо того чтобы вернуть к жизни многие горные селения, устроив в них дешевые, простенькие семейные пансионаты?
Даже весьма ограниченное развитие сельского туризма обновляет и просто спасает некоторые районы. Что было бы, если бы это стало политикой? Присутствие десяти туристов в течение сезона создает одно рабочее место, 200 туристов в течение ста дней расходуют в связи со своим пребыванием столько, сколько платит завод 25 служащим в год. После строительства поселка для отдыхающих на 250 мест в Сюпер-Бесс (Пюи-де Дом) местное население увеличилось на 120 человек, а число обращений за разрешением на строительство — в десять раз.
Необходимо коренное изменение идеологии административного управления. Дадим сельским районам равные права с городом на застройку и предоставим им необходимые государственные кредиты для использования всех их возможностей, тем более что увеличение маятниковых миграций будет все больше и больше заставлять сельский мир служить городскому. Опыт «обновления села», проведенный начиная с 1968 г. в Бретани, в Лимузене и в горных районах, хорошо показывает широту неиспользованных возможностей.
Оставим веру в само собой разумеющееся превосходство промышленных инвестиций над сельскохозяйственными, модернизации городов — над модернизацией деревень.
Не лучше ли было бы провести за двадцать лет интенсивное лесонасаждение, чем растратить огромные средства на угольные шахгы, ныне бездействующие, или создавать по 200 000 сельских приютов в год на те средства, которые были субсидированы государством на все виды транспорта в Парижском районе?
Мы находим деньги для ядерных испытаний и реконструкции лавиллетских боен, но не находим ничего, чтобы использовать замечательные туристские возможности сельской среды. В сельском мире не хватает населения, потому что он неблагоустроен.
Это тем более абсурдно, что удовлетворение нужд коллективного строительства обходится гораздо дешевле, чем в больших городах, потому что дешевле стоят земля и работа. Сельская местность — это «бюджетный шанс» Франции.
Столь же необходим и другой методологический поворот: замена «концентрированного развития» «рассредоточенным развитием» и небольшого числа крупных сооружений — множеством мелких.
Традиционный метод полюсов развития — вокруг которых концентрируется промышленность, жилье, предприятия бытового обслуживания — неприемлем в сельских районах. Вне избранных точек развития он еще больше их опустошит. Для их оживления необходимо, напротив, распространить, распределить развитие по бесчисленным каналам. Городской перспективе, основу которой составляет все «большое»: крупный ансамбль, крупный завод, большая туристская станция, большой спортивный комплекс, большой бульвар, — будет противопоставлен согласованный план дополняющих друг друга микрообъектов, рассредоточенных, но взаимосвязанных: деревня для отдыхающих, небольшая гостиница, ремесленная мастерская, бассейн, молодежный клуб, прогулочная дорожка. По сравнению с городской необъятностью сельский мир — это мир «маленького», но это «маленькое» под стать человеку.
Такое рассредоточенное для большей широты охвата освоение будет сильным сосредоточением всех видов развивающейся деятельности. Одновременное строительство жилья и мест развлечений, оживление спортивной и культурной жизни, реставрация памятников, организация водоснабжения, электрификация, телефонизация, развитие ремесел и земледелия, работающих на рынок, созданный туризмом, подготовка сельской местности к приему туристов, развитие средств сообщения — все это должно быть связано и вызвать, как в развивающихся странах, подъем сельской экономики.
Другой важный методологический поворот: введение солидарной ответственности в финансовую жизнь коммун. В то время как крупные западные страны организуют с помощью механизма государственных субсидий равномерное распределение финансов между богатыми и бедными коммунами, между крупными городами и деревнями \ во Франции это неравенство увеличивается из-за системы субсидий, не учитывающей богатства общин, и из-за налоговой системы, основанной главным образом на обложении налогом сделок, что выгоднее городам, где торговля и промышленность развиты гораздо больше, чем в деревне (смотрите гл. 3).
Необходимо установить большую справедливость при оказании помощи государства сельским коммунам на их оборудование и деятельность, предоставляя им намного большие субсидии, чем городским коммунам; это справедливое вознаграждение сельскому миру за его роль хранителя окружающей среды.
Уход за полями и реками, без которого неминуемы были бы эрозия почвы, наводнения или обвалы, надзор за лесами, без которого неизбежны лесные пожары, экологическое сохранение нашей страны, все эти заботы о гражданской охране — безвозмездный вклад сельского мира нашему обществу. Безвозмездными являются и такие биологические и культурные услуги, как предоставление гуляющим лесов, полей, альпийских лугов, чистый воздух, тишина, прекрасные пейзажи, оживляемые постоянным присутствием древней и драгоценной для нас цивилизации. Даром обходится также этот «вывоз» естественных богатств в городской мир — чистый воздух, приносимый в Париж преобладающими западными ветрами из Бос и Ивелин, чистая вода, которую несут туда Марна и Уаза!
Сельский мир несет нам здоровье
Сельский мир несет нам здоровье, тогда как городской — причиняет нам вред. Его медицинское значение непрерывно возрастает, по мере того как увеличиваются городские бедствия и связанные с ними издержки. Город должен платить деревне «премию здоровья».
Но в нашей абсурдной экономической системе сельский мир безвозмездно предоставляет эти блага природы, тогда как городской мир обогащается, разрушая их для многих сельских коммун тяжелой экономической жертвой является сохранение ради здоровья и удовольствия горожан широких просторов в их естественном состоянии и отказ от раздела их на отдельные участки, или строительства заводов ради извлечения прибыли, или, наконец, увеличения коммерческой активности и даже создания каким-нибудь предпринимателем или промышленником общественных заведений.
Как побудить сельские коммуны к сохранению зелени без широкой финансовой и экономической компенсации со стороны государства в виде дополнительных субсидий и увеличения помощи для их развития?
Это обстоятельство делает необходимой глубокую реорганизацию развития сельских районов. Неизбежное сосредоточение всех форм строительства и освоения территории, имеющей ярко выраженную специфику, предполагает одного ответственного, который должен стимулировать и координировать эту работу. Такова должна быть роль Министерства сельского хозяйства, которое должно стать Министерством сельской жизни. Эта деятельность по общему освоению сельских районов, которую нельзя, по крайней мере в первое время, распространить с необходимой эффективностью без каких-либо изменений на всю Францию, должна быть направлена прежде всего на живописные сельские зоны, которые, хотя и не заслуживают того, чтобы их превратили в природные парки, представляют особый интерес для туристов и могут служить объектом плана общего благоустройства, например берега какого-нибудь озера, бассейн реки, горная долина.
Для осуществления этой деятельности следует создать при Министерстве сельского хозяйства Агентство сельского пространства, финансируемое с помощью уже упомянутого городского налога и служащее, таким образом, компенсирующим органом между городом и деревней.
Агентство сельского пространства прибавило бы дополнительное финансирование к обычным видам помощи. Его участие приняло бы следующие формы: создание дополнительных выгод для стимуляции значительного расширения возможностей приема туристов в сельских районах, и особенно сельскими приютами организация освоения территории, стимулирующая строительство, дополнительные субсидии бедным коммунам, чтобы их участие в капиталовложениях не оборачивалось значительным повышением местных налогов, охрана и улучшение ландшафтов и деревень, помощь в модернизации жилья и строительстве общественных жилищ для молодых жителей села, когда засилье дач приведет к сокращению старого жилья и значительному росту цен на земельные участки.
В сельских коммунах кантона Удан, к западу от леса Рамбуйе, 7500 человек весь год теснятся в 1500 домах, а 3000 парижан по нескольку недель проводят в 1300 дачах. Многие сельские жители перебираются в столицу, потому что не могут найти себе жилья в деревне.
Так как для страны обходится гораздо дороже проживание крестьянина в большом городе, чем в деревне, нельзя признать правильным, что государство не оказывает значительно большей помощи расширению сельского жилищного строительства. Политика резервирования земель для общественного строительства более необходима в некоторых сельских зонах, чем во многих городских.
Трудности указывают и пути их разрешения. Чтобы возродиться, сельский мир должен перестать быть культурной пустыней, забытой государством ради Парижского района и крупных городов. Его возрождение должно осуществляться в строгом соответствии с его раздробленностью, традициями и желаниями сельских жителей. Отсюда те показательные эксперименты, которые в 1970 г. провело Министерство по делам культуры и которых должно быть больше: субсидии на проведение деревенских фестивалей; приобщение крестьян Севенн к театральной жизни в форме участия в маленьких группах под руководством какого-нибудь бывшего директора театра; организация в Бретани передвижного деревенского драматического центра, использующего местное наследие; создание децентрализованных театральных трупп и передвижных цирков-шапито.
Агентство сельского пространства должно было бы, следовательно, располагать группами различных специалистов: руководителей театральных трупп, советников по туризму, по культуре, по архитектуре, специалистов в области ландшафтоведения, изобразительного искусства и этнографии. Оно могло бы также способствовать организации и финансированию молодежных строек, спектаклей, фестивалей, гастролей шапито, выставок, передвижных библиотек, спортивных соревнований, изучению и популяризации туризма.
Жилищный фонд общественного туризма катастрофически мал по сравнению с потребностями: 160 000 «жестких» мест в семейных домах, летних лагерях и сельских приютах и миллион мест в кемпингах, из которых едва ли половина имеет удовлетворительный уровень комфорта. Самая крупная организация общественного туризма, «Вилаж — ваканс — фамий», имеет лишь 35 000 мест и в одном только 1969 г. отказала 280 тысячам человек. Число мест в семейных домах, летних лагерях и сельских приютах составляет только половину ежегодного прироста возможностей приема в дачах.
Широкие кампании по развитию туризма, проводимые благодаря финансовой, земельной, технической и юридической помощи государства или местных организаций, должны были бы не только сделать более приятным и дешевым отпуск для тех, кто и прежде мог им пользоваться, но также — ив первую очередь — сделать доступным отдых для тех, кто не мог себе этого раньше позволить. Однако для общественного туризма обычно предназначается лишь очень малая доля жилья на побережье и ничтожная — в горах. Среди тех, кто занимается зимним спортом, только 4% принадлежат к семьям с годовым доходом ниже 15 000 франков, тогда как они составляют 40% населения. Помощь государства фактически субсидирует отпуск средних классов Из года в год увеличивается пропасть между общественными классами с точки зрения возможностей проведения отпуска.
Предоставить французам действительно максимальные возможности для восстановления сил вдали от городов, в живительной среде, — значит полностью изменить политику в области туризма. Абсолютный приоритет должен быть отдан развитию общественного туризма. Это предполагает, в частности, резкое увеличение пока что чисто символических субсидий на создание жилищного фонда в системе общественного туризма и предоставление земельных участков для него.
В результате существующих ограничений государственные субсидии на строительство семейных домов или летних лагерей составляют в настоящее время лишь 12% действительных капиталовложений. Медлительность властей вынуждает туристские организации искать слишком дорогие долгосрочные ссуды, сводящие на нет всякую выгоду от субсидий.
Это неизбежное расширение общественного туризма идет также в русле политики рассредоточения отпусков, связанной в свою очередь с новой организацией национальной деятельности и оживлением культурной и спортивной жизни в местах отдыха вне «сезона».
Ничтожно мал жилищный фонд в системе общественного туризма, да и он используется крайне плохо. Каждый из типов такого жилья часто лишь два-три месяца в году служит той социальной категории — семье, детям, юношеству, — для которой он создан. Остальное время он пустует. Но ведь во многих районах продолжительность его использования может быть удвоена и даже утроена, стоит лишь обратиться к другим группам клиентов: к пенсионерам, земледельцам, бездетным семьям, студентам. Повысится рентабельность, появится возможность снизить цены в межсезонье, что откроет двери новым слоям населения. Чтобы организовать столь полное использование недвижимого имущества, следовало бы создать Биржу общественного туризма, которая сравнивала бы предложение жилья до начала и после окончания сезона с индивидуальным спросом на него или с запросами, исходящими от комитетов предприятий, профсоюзных организаций, пенсионных касс, касс взаимопомощи и т. д.
Демократизировать природу — это значит также считать ее общественным достоянием, не разрешать, как это происходит в настоящее время, присваивать ее, ограждать, закрывать доступ в горы, леса и на берега рек. Это значит стремиться к тому, чтобы каждый мог иметь свою долю в сочном травяном ковре, в красоте пейзажей, в безбрежности океана.
Разве не нелепо, что Франция имеет дефицит в два миллиарда Франков по мясу и рыбе и в 1700 миллионов франков по овощам и фруктам и даже не пытается покрыть значительную часть своего двадцатимиллиардного сельскохозяйственного дефицита в «Общем рынке»?
[2] Не считая 600 000 пустующих жилищ или 800 000 не полностью заселенных, принадлежащих в сельских коммунах лицам, не занятым в сельском хозяйстве, и в частности пенсионерам.
[3] «Сельские приюты» — достаточно комфортабельные жилища, благоустроенные с финансовой помощью государства для сдачи туристам.
