Важным стимулом развития популяционных и биоценологических исследований послужила Международная биологическая программа (МБП).

Начавшая осуществляться в 1964 — 1967 гг. по решению ЮНЕСКО. Всего в проведении МБП участвовали ученые 58 стран. Помимо того, специалисты 33 стран выполняли отдельные темы. Зооэкологи занимались исследованиями в области вторичной продуктивности и охраны наземных сообществ, использования и управления природными ресурсами, участвовали в разработке других вопросов повышения продуктивности, эксплуатации и охраны животных ресурсов. В 1969 г. в СССР была создана группа изучения продуктивности видов животных в рамках их ареалов, сформировавшая ряд больших исследовательских коллективов, вроде объединения отечественных и зарубежных орнитологов, организованного Г. А. Носковым для всестороннего изучения полевого воробья. Подобного рода творческие группы были образованы для изучения целого ряда других видов наземных позвоночных животных.

Зоологи, занимавшиеся исследованиями по программе МБП, разработали единые методики, договорились о терминологии, что одно уже было значительным достижением. Руководствуясь этими общими рабочими принципами, они собрали обширные материалы о вторичной продуктивности наземных и водных экосистем, биоценологиуеской роли животных и путях увеличения фаунистических ресурсов земли. Все это позволяет положительно высказаться по поводу первого опыта широких международных экологических исследований.

Интересные результаты принесли историко-зоологические исследования, начатые в минувшем десятилетии. В 1960 г. вышла книга С. В. Кирикова «Изменения животного мира в природных зонах СССР (XIII — XIX вв.)», в 1966 г. его же сводка «Промысловые животные, природная среда и человек», а годом раньше — большой труд К. Л. Паавера по истории териофауны Прибалтики.

Многочисленные биоценологические исследования зоологов в рассматриваемый период продемонстрировали огромное значение животных в существовании и динамике биогеоценозов и их растительных группировок.

Выяснилось, что все эти явления имеют также непосредственное отношение к флуктуациям численности животных. Полевые и лабораторные исследования показали, что факторы, определяющие динамику численности, могут быть весьма разнообразными и играть совершенно различную роль в биологии даже близкородственных и, казалось бы, сходных по образу жизни видов, причем эта зависимость может принимать отличный характер не только в разных частях ареала, но даже в отдельных местообитаниях, расположенных поблизости одно от другого.

Среди факторов, лимитирующих численность животных, принято различать абиотические (солнечная активность, климат, гидрологический режим и пр.), биоценотические (питание, роль хищников, влияние паразитов и патогенных микроорганизмов) и популяционные. Наконец, для многих животных, особенно в условиях антропогенного («культурного») ландшафта, ведущую роль может приобрести прямое и косвенное влияние хозяйственной деятельности человека.

Не останавливаясь на всех перечисленных вопросах, подчеркиваем огромное значение внутрипопуляционных регуляторных механизмов.

О наличии подобного рода приспособлений свидетельствовали ритмические колебания численности и плотности подопытных популяций, несмотря на то что последние находились в совершенно стабильных и близких к экологическому оптимуму условиях. Аналогичная закономерная смена подъемов и падений численности наблюдалась не только в лабораторных экспериментах с насекомыми и мелкими грызунами, но и в естественных популяциях других наземных животных, а также рыб. Оказалось, что плодовитость и смертность находятся в определенной зависимости от численности и плотности населения вида.

Эти оба важнейших показателя популяции подвержены действию внутрипопуляционной регуляции, призванной обеспечивать оптимальный в данных условиях уровень «поголовья» и поддерживать общий гомеостаз данной популяции. Эта регуляция осуществляется с помощью эндокринного механизма путем снижения плодовитости отдельных самок, соответствующего изменения половой и возрастной структуры популяции и падения суммарной ее плодовитости, а вместе с тем усиления смертности от стресса, истощения, нехватки убежищ, обострения внутривидовой конкуренции, деятельности хищников и т. д. Популяционно-эндокринные механизмы регуляции были раскрыты Д. Кристианом, Д. Читти, Д. Дэвисом и другими учеными.

Обработка количественных данных о численности животных и экологических процессов, связанных с их жизнедеятельностью, потребовала все более широкого использования методов биометрии и теории вероятности.

Возникла необходимость известного согласования специфических требований экологии и математики. В связи с успешным внедрением в экологию математических методов возникло даже понятие «математическая экология», и в США была издана первая сводка, составленная Э. Пилу (Pielou, 1969). В Советском Союзе особенно энергично занимались внедрением математических методов в экологию П. В. Терентиев и В. С. Смирнов. Последний, в частности, широко использовал приемы биометрии в своей книге «Методы учета численности млекопитающих» (1964 г.), а также описал способы статистической обработки результатов изучения морфозиологических индикаторов по методу, предложенному С. С. Шварцем (Шварц, Смирнов, Добринский, 1968).

Важное значение для познания флуктуаций численности охотничьих животных имела серия работ американского зоолога П. Эррингтона, посвященных динамике популяций ондатры, американской норки и других видов (1962 г. и др.), находящихся в тесных взаимных биоценотических связях.

Широкий обзор состояния проблемы динамики численности осуществил известный энтомолог Г. А. Викторов в теоретическом введении к монографии о вредной черепашке (1967 г.).

Наряду с решением теоретических вопросов из области популяционной экологии и биоценологии многие зоологи продолжали заниматься изучением отдельных видов млекопитающих и птиц, сочетая при этом полевые и лабораторно-экспериментальные методы, в том числе радиоизотопное мечение, радиотрекинг и др., вплоть до использования спутников Земли, при помощи которых, например, американские экологи регистрировали передвижение лосей, снабженных миниатюрными радиопередатчиками. Хорошие результаты принесло наблюдение ночных животных с помощью ноктовизоров — приборов ночного видения в инфракрасных лучах. Использование усовершенствованных старых методов в сочетании с новыми позволило далеко продвинуть познание экологии животных.

На новой основе в полевых условиях изучалось питание, размножение, миграции и другие стороны образа жизни и поведения зверей и птиц. Специальное внимание было уделено сезонным циклам в жизни животных и периодическим изменениям их физиологических функций. Так, Ю. А. Исаков и Г. А. Кривоносое описали пролет и линьку водоплавающих птиц в дельте Волги (1969 г.). Особенно надо отметить исследования по биологии размножения, где полевое и лабораторное изучение умело сочеталось с методами, заимствованными из гистологии, эмбриологии, физиологии, биохимии, генетики.

Сравнительное эколого-географическое изучение значения пространства в жизни животных и их стациального распределения привело к интересным обобщениям и придало проблеме территориализма большую злободневность.

Г. Я. Бей-Биенко выявил для насекомых и других животных с достаточно широкими ареалами распространения закономерность зональной смены станций (1966 г.). Вслед за орнитологами, развивавшими идеи Г. Говарда о роли гнездовой территории в жизни птиц, териологи также показали, что и млекопитающим свойственна как привязанность к индивидуальному или семейному участку («хоминг»), так и более или менее широкое расселение (дисперсия), главным образом молодняка.

Большое значение для развития аутэкологических исследований по млекопитающим СССР имело начало публикации под редакцией В. Г. Гептнера и Н. П. Наумова и при участии ряда териологов многотомной серии «Млекопитающие Советского Союза». Первые тома вышли в 1961 и 1967 гг. Обзор современных отечественных и зарубежных сведений об экологии некоторых охотничьих животных дал П. Б. Юргенсон в книге «Охотничьи звери и птицы (прикладная экология)» (1968 г.).

Среди аут экологических работ отметим большую монографию П. Бородина о выхухоли (1963 г.) и ряд других книг, в частности книгу:

  • А. П. Корнеева о зайце-русаке (1960 г.),
  • О. В. Егорова о якутской белке (1961 г.),
  • Н. В. Башениной об обыкновенной полевке (1962 г.),
  • И. И. Барабаш-Никифорова с соавторами о калане (1968 г.),
  • А. Г. Банникова о сайге (1968 г.),
  • Г. Ф. Бромлея об уссурийском кабане (1964 г.),
  • О. В. Егорова о копытных Якутии (1965 г.) и др. Коллективный обзор биологии белого медведя опубликовала в 1969 г.

Центральная лаборатория охраны природы. На уровне современных популяционно-экологическил представлений выполнено исследование П. А. Пантелеевым водяной полевки (1968 г.).

Важная роль, которую стал играть в охотничьем и лесном хозяйстве лось, привлекла к нему повышенное внимание зоологов и практиков.

Свидетельством тому может служить публикация под редакцией А. Г. Банникова трех выпусков сборников «Биология и промысел лося» (1964 — 1967 гг.). На обширном статистическом материале, почерпнутом главным образом в Тамбовской области, построил свою книгу о лосе В. Д. Херувимов (1969 г.).

Появление всех этих изданий — наглядный пример быстрой реакции отечественных ученых на запросы практики народного хозяйства.

Поделиться:
Добавить комментарий