Физиологические параметры политического поведения.
Основной вопрос данного направления - как влияет физиологическое (соматическое, «телесное») состояние людей на политику?
Был рассмотрен целый ряд параметров, включая рост и вес человека, время полового созревания, менструальный цикл, психофизиологическое возбуждение, интеллектуальный уровень, телесная конституция, структура и функционирование головного мозга, биоритмы и др. Фокальными точками данного направления являются исследования роли наследственных факторов и функционирования нервной системы (в первую очередь мозга) в ходе политической деятельности.
В классической работе под названием «Биополитика» А. Сомит [Somit, 1972] подчеркивал, что изменения в физиологических функциях человека связаны с соответствующими переменами в сознании и политическом поведении. Вполне в русле этих взглядов Т. Виджел, Г. Шуберт и другие биополитики изучали в 70-е и 80-е годы XX века влияние усталости, болезней, биоритмов и т.д. на принятие ответственных решений и ведение международных переговоров политическими деятелями, в том числе и в экстремальных ситуациях, типа Карибского кризиса. Дж. Шуберт, сын Г. Шуберта, продолжая более ранние исследования, разработал прибор, позволяющий по модуляциям голоса измерять интенсивность тревоги, озабоченности и других граней стресса у политиков. Использовались, например, записи речей президентов Дж. Кеннеди и Л. Джонсона во время различных политических кризисов (речь о Берлинской стене, о кризисе в Тонкинском заливе и ДР-)-
Еще раньше - начиная с 60-х годов - проводились биополитические исследования по эффектам наркотиков и психофармакологических средств на политическое поведение людей. Л. Колдуэлл в 1964 году указывал на «группу биополитических проблем», которые в то же время носят «непосредственно и специфически физиологический» характер, включая в эту группу индивидуальное человеческое поведение под влиянием сигарет, транквилизаторов, наркотиков и алкоголя - «вплоть до биохимического контроля над личностью» [Caldwell, 1964].
Ряд биополитиков указывали на возможность манипулирования теми или иными физиологическими параметрами людей ради достижения политических целей. Пример подобной манипуляции представляет так называемое промывание мозгов (brain washing), практиковавшееся в Германии, СССР, Китае. Лишая людей нормального питания и сна, создавая постоянный стресс в ходе утомительных допросов, возвращая людей путем ряда других хорошо продуманных мер в инфантильное состояние (когда возможно некритическое восприятие идей по типу «импринтинга»), китайские маоисты, например, добивались принятия людьми политических убеждений, которые внушали им в состоянии аффективного возбуждения, в отсутствие какой-либо рациональной аргументации [Somit, 1968, 1972; Somit, Slagter, 1983; Salter, 1998]. Эти политические установки в дальнейшем оставались устойчивыми у многих узников китайских тюрем и лагерей даже после их освобождения (например, у американских солдат, взятых в плен китайцами во время Корейской войны и затем возвращенных в США).
В настоящее время интенсивному исследованию подвергаются политически важные параметры, связанные с нейрохимией мозга.
Установлено, что значительное влияние на поведение человека, в том числе и в политических ситуациях, оказывают нейротрансмитгеры - вещества, отвечающие за передачу импульсов между нервными клетками. К их числу относятся серотонин, норадреналин, дофамин, адреналин, ацетилхолин, окись азота, а также многочисленные пептиды (в том числе эндорфины и энкефалины - так называемые «вещества удовольствия», которые приводят человека в весьма приятное состояние, т. е. дают ему «внутреннее вознаграждение»).
Особое биополитическое звучание имеют исследования эффектов серотонина. Опыты М.Т. МакГвайера и других ученых показали его роль в определении социального статуса и упорядочении ранговой иерархии у столь различных существ как сверчки, омары и обезьяны. Установлено, что более высокие уровни серотонина соответствуют более высокому рангу в иерархии [McGuire, 1982; Masters, 1994; Raleigh, McGuire, 1994]. Так, доминант (вожак) в группе зеленых мартышек-верветок имеет больше серотонина в сыворотке крови и продукта переработки серотонина 5- гидроксииндолилуксусной кислоты в спинномозговой жидкости, нежели подчиненные особи. Изменение социальной ситуации меняет уровни серотонина (и других нейротрансмиттеров) у соответствующих индивидов.
Отсаживание доминанта в отдельную клетку, так что он теряет контакт с подчиненными и не видит их сигналов повиновения, ведет к постепенному снижению серотонина до уровня, свойственного недоминирующим обезьянам [Raleigh, McGuire, 1994]. Высокий уровень серотонина, характерный для доминанта, коррелирует с пониженной агрессивностью и более частыми актами дружеского, лояльного поведения у доминанта по сравнению с недоминирующими особями. Например, доминант занят примирением конфликтующих особей.
Данные Мадсена [Madsen, 1994; Masters, 1994] о роли серотонина у Homo sapiens выявили более сложную картину:
- у людей с «маккиавелиевским типом личности» (агрессивных, властолюбивых, целеустремленных, аморальных) социальный ранг нарастает по мере повышения уровня серотонина в крови;
- у людей противоположного типа личности - «уступчивых моралистов» социальный ранг убывает по мере повышения уровня серотонина.
Одно из возможных объяснений - серотонин (при его достаточном уровне) проявляет истинный тип личности человека, он становится «самим собой», как говорил тролль в «Пер Гюнте» Ибсена. Если же имеется дефицит серотонина, то, независимо от типа личности, наступает депрессия и снижение контроля за импульсивным поведением. Дефицит серотонина стимулирует некоторые виды агрессии, в частности агрессивность, вызванную страхом. У мартышек-верветок низкий уровень серотонина в сыворотке крови коррелирует с повышенной агрессивностью, подрывающей стабильность биосоциальной системы. Как и у человека, поведение приобретает импульсивный характер: мартышки забывают социальные нормы и атакуют особей высокого ранга (мартышки совершают аналоги противоправных действий в человеческом обществе) [Raleigh, McGuire, 1994].
Однако хладнокровное, целенаправленное самоутверждающее (ассертативное) поведение, также часто вовлекающее элементы агрессии, наоборот, свойственно индивидам с высоким уровнем серотонина.
Конечно, нельзя все сводить только к низким или высоким уровням серотонина. От типа личности (включая характерные для нее уровни других нейротрансмиттеров) зависит, каковы будут последствия, например, снижения активности серотониновой системы мозга: депрессия, самоубийство, убийство, поджог или отсутствие социально опасных результатов [Masters, 1994]. Так, снижение уровня серотонина в мозгу вместе с повышением уровней катехоламинов (норадреналина, дофамина) - предпосылка повышенной социально опасной агрессивности (И. П. Ашмарин, устное сообщение).
Серотонин оказался весьма многофункциональным эволюционно- консервативным агентом, действующим на эмбриональные клетки животных и микробные колонии [Олескин и др., 1998]. Серотонин ускоряет рост многих микроорганизмов и способствует образованию у них вязкого межклеточного вещества (матрикса), связывающего все микробные клетки в целостную биосоциальную систему (колонию, [Ботвинко, 1985]). Микробные клетки сами синтезируют серотонин, норадреналин, дофамин [Цавкелова и др., 2000].
В последние годы в работах биополитика Р. Мастерса установлена корреляция между:
- загрязнением окружающей среды тяжелыми металлами (Pb, Mn, Cd),
- снижением активности серотониновой системы мозга и
- количеством импульсивных преступлений (акты насилия над личностью, поджоги, убийства под влиянием неконтролируемого приступа агрессивного поведения в разных штатах США: [Masters, 1996] и другие работы).
Эта связь явно пробивает себе дорогу при учете всех других многочисленных влияющих на преступность факторов. Работы Мастерса можно считать антирасистскими по своим результатам. Фактически наблюдаемую в ряде мест США повышенную агрессивность и преступность у чернокожего населения (по сравнению с белыми) Мастере объясняет не «спецификой» африканской расы, а большей локальной концентрацией свинца и других металлов в жилищах негров (свинцовые белила и трубы и др.).
Дополнительными факторами, усиливающими эффекты тяжелых металлов на мозг, Мастере на основании своих данных считает:
- алкоголь,
- соединения фтора (например, фторид кремния), применяемые в США для обеззараживания питьевой воды.
Однако изучение зависимости между физиологическим состоянием и политической активностью наталкивается на серьезные методические и технические трудности, связанные с необходимостью проведения многофакторного анализа. Экспериментальные исследования, в которых в качестве объекта выступают люди, могут также вызывать определенные психологические, этические и юридические проблемы.
