Смерть природы в городе. В любом большом городе природная среда задавлена людской массой.
Каждый квадратный километр в Бордо населен 8000 человек, в Лионе — 9500, в Лондоне — 10 000, в Нью-Йорке — 13 000, в Токио — 17 000, а в Париже, самой плотно населенной столице мира, — 25 000 человек.
Этот постоянный людской водоворот — подлинное бедствие.
В любой метрополии и в меньшей степени в ее пригороде это влечет интенсивное опустошение природы. Такова, в частности, участь парижской агломерации. Париж среди крупнейших столиц мира имеет самое бедное наследство в смысле садов и общественных парков: 1,3 м [1] на одного жителя вместо 9 м2 в Лондоне и Риме, 13 м2 в Берлине й 25 м2 в Вене
Длинная зеленая лента, которую образуют Сент- Джеймс-парк, Грин-парк, Гайд-парк, Кенсингтонский сад и Риджент-парк, опоясывает Лондон зоной тишины. Ничего подобного нет в Париже, где нехватка зелени усугубляется большой неравномерностью ее размещения. Внутри столицы ансамбль особенно обездоленных кварталов образует «черный город», задыхающийся в асфальте, бетоне и камне.
Площадь зеленых пространств общего пользования на жителя не превышает 30 см2 в XVII и XVIII округах, 15 см2 в IX, X и XI округах и 7 см2 во II округе. Чтобы достичь градостроительных норм 2, в Париже следует впятеро увеличить общую площадь скверов, садов и общественных парков, в 70 раз — площадь садов, предназначенных для детей. На 1 жителя приходится лишь 1 м2 частных садов, а зеленые насаждения на улицах, пришкольных участках и кладбищах предлагают одно дерево на 20 жителей. Каждый житель Парижского района пользуется в лесах, принадлежащих государству и местным общинам, лишь 65 м2, а в частных лесах — 195 м2, в целом вдесятеро меньше, чем провинциал. А лес находится в опасности, которая угрожает его красоте или даже в некоторых местах его существованию в результате его засорения огромной массой отходов и отбросов. Ежегодно 300 000 посетителей оставляют в Медонском лесу 2500 т отбросов, то есть по 2500 кг на 1 га.
Наконец, удаленность от сельских мест дополнительно лишает парижанина природы, поскольку он должен преодолеть более 20 км, чтобы до нее добраться (смотрите Приложение I: «Кривые убывания городского населения») .
Запертое в клетку из бетона, население Парижа дышит отравленным воздухом. (Автомобили, заводы, квартирное отопление постоянно извергают огромные массы пыли и ядовитых газов. Вот что это за газы: окись углерода (СО), выделяемая автомобильными двигателями, которая, реагируя с гемоглобином крови, вызывает удушье; сернистый ангидрид (S02), образующийся от сгорания угля или другого горючего, при соединении с сырым воздухом превращается в серную кислоту и действует на легкие; окись азота (N0) опасна для сердца. Не менее вредна пыль; она проникает даже в альвеолы легких, а некоторые ее виды, например производные свинца или гудрона, такие, как бензпирен, канцерогенны [2].
Ежегодно, над Парижем выпадает 250 000 т сернистого ангидрида, то есть на каждый гектар приходится по 100 кг пыли.
Ежедневно автомобили выбрасывают по 1500 т загрязнителей, главным образом окиси углерода. В многочисленных пробах воздуха, взятых специальными службами, содержание окиси углерода в каждом пятом случае было достаточно серьезным (более 30 см[3]/м3).
В туннеле под Западной автодорогой загрязнение воздуха часто бывает настолько велико — 150 см3 окиси углерода на кубический метр в воскресенье и даже от 200 до 250 см3 в дни больших выездов, — что иногда здесь приходится запрещать движение.
Жилые кварталы в центре столицы загрязнены значительно сильнее, чем некоторые промышленные районы пригорода. XVI округ опережает пригород Женвилье по загрязненности сернистым ангидридом на 50% и по за- дымленности на 15%.
Все эти загрязнители образуют «атмосферную тину», и Париж покрыт куполом из газообразной грязи высотой 2 км и радиусом 20 км, который, как экран, препятствует проникновению ультрафиолетовых солнечных, лучей.
Небо Парижа — это канава для стока нечистот.
Недостаток зеленых пространств также не помогает избавиться от шума большого города и амортизировать его: шум от автомобильного движения, погрузок и разгрузок машин, заводских моторов, радио, ярмарок, общественных работ, взлета, посадки, полетов самолетов и вертолетов. Через 30 лет шум в городах увеличится вдвое.
Площадь Сент-Огюстен в вечернем Париже более шумна, чем Ниагарский водопад; мотоциклист, пересекающий Париж на рассвете, заставляет проснуться 100 000 человек. Известно, что шум свыше 80 децибел" вызывает расстройства в организме. Шум на площади Оперы достигает 90 — 100 децибел, а на площади Сент- Огюстен, более шумной, чем Ниагара, — 95 децибел
Вблизи больших аэродромов Парижского района положение еще хуже. 500 000 человек являются жертва- мтг-шума, производимого самолетами аэропорта Орли; причем 70 000 из 500 000 живут в зоне интенсивного шума и 110 000 — в зоне сильного шума. 500 самолетов взлетает здееь ежедневно, каждый раз поднимая до 100 децибел (то есть в 100 раз выше опасного порога) звуковой уровень жилищ соседних коммун, и это при закрытых окнах.
Большой город наносит серьезный вред еще одному из основных элементов биологической среды — воде.
В конце XVIII в. воду еще черпали прямо из Сены. Сброс «использованных» вод из жилых домов и промышленных предприятий сделал ее повсеместно загрязненной. Органические вещества, подверженные гниению и поступающие из стоков, губят водную среду, ее флору и фауну, поглощая в чрезмерных количествах кислород, растворенный в воде. К этому добавляются промышленные отходы, и особенно ядовитые вещества. Деградация воды усиливается также ее чрезмерным подогревом при использовании ее для охлаждения ядерных и тепловых электростанций, а «термическое загрязнение» особенно вредно для животной и растительной жизни реки.
Чему же удивляться, если в этом «культурном бульоне» кишат опасные бактерии, в том числе микробы гепатита и полиомиелита? В водах, использованных на парижских бойнях Ла-Виллетт, в кубическом сантиметре были обнаружены 347 млн. аэробных и 19 млн. анаэробных микробов, многие виды которых являются болезнетворными
На границах больших городских поселений концентрация загрязнений такова, что она полностью уничтожает способность воды к самоочищению, а во многих случаях просто убивает в ней всякую жизнь.
Только Париж сбрасывает ежедневно в Сену 1 200 000 м3 сточных вод без предварительной их очистки [4]. С июня по ноябрь в Сене в пределах Парижа течет больше сточных, чем речных вод. Масса веществ, сброшенных в реку во взвешенном состоянии, достигает 25 000 т в год. В Буживале, в Пеке, в Мезон-Лаффите рыба с трудом переносит загрязнение воды, а купанье в Сене опасно для здоровья. На плотине в Шату не доберешься до поверхности воды, поскольку она покрыта химическими отходами. Снижение содержания кислорода в воде указывает на растущую интенсивность ее загрязнения. В месте слияния с Ионной вода Сены содержит 10 мг кислорода на литр; в Париже, у моста Толь- бьяк, количество кислорода падает до 7,5; ниже, у моста Сюрен, — до 5,4, а в Буживале — до 1,3. Выше Парижа Сена содержит 15 болезнетворных бактерий в кубическом сантиметре воды, ниже — 1 500 000. В Париже и его округе Сена — это опасная зловонная канава.
По мнению мирового эксперта профессора Лепина, очистка воды из Сены дает парижанам лишь «видимость чистой воды», но не может извлечь из нее отходы промышленного производства, а именно фенолы, канцерогенные вещества, такие, как дибензантрацен и ртуть. «В лабораторных условиях невозможно обеспечить выживание клеток человека или животного в парижской воде, даже стерилизованной. С течением времени она мажет оказать вредное действие на организмы, в которые она поступает ежедневно».
В различной степени региональные или международные центры страдают от тех же зол, что и парижская агломерация.
Лион располагает лишь 3,5 м2 зеленых пространств на душу населения, Бордо и Марсель — 2 м2, Тулуза — 0,5 м2. В Лилле и Рубе они занимают лишь 4% городской территории.
В Марселе воздух загрязнен еще сильнее, чем в Париже, в Лионе несколько меньше в Бордо содержание окиси углерода в воздухе лишь на 20% ниже, чем в Париже.
У берегов Марселя море содержит 740 000 микробов в кубическом сантиметре воды. В бухте Ниццы море заражено настолько, что в 100 мл воды, взятой для пробы с ее поверхности, содержится от 500 000 до 1 млн. различных видов колибактерий, от 100 000 до 400 000 палочки Эшериха и от 10 000 до 100 000 фекальных стрептококков. Из 24 французских городов с более чем стотысячным населением только в пяти сточные воды очищаются —-и то частично.
За рубежом та же драма, тем более серьезная, что концентрация городского населения там еще выше, а наступление индустрии интенсивнее.
Для Японии «экономическое чудо» оборачивается биологической катастрофой. В Токио, самой населенной столице мира, где проживает 11 500 000 человек, только треть города имеет современную канализацию. Токийский залив заполонен заводами и особенно предприятиями тяжелой индустрии. Его воды в десять раз грязнее самых загрязненных рек Японии; рыба в нем гибнет в течение четверти часа, устрицы несъедобны, так как содержат кадмий. Загрязнение воздуха столь серьезно, что на одном из перекрестков, где движение наиболее интенсивно, жители должны были приобрести кислородные маски, а полицейские в тех кварталах, где воздух особенно сильно насыщен окисью углерода, сменяются на своих постах каждые полчаса, чтобы подышать кислородом.
Поблизости от очень бойкого перекрестка Усигоме Янагико организмы местных жителей содержат в восемь раз больше свинца, чем положено здоровому человеку; они страдают от серьезных расстройств, порождаемых этими отравлениями. В июле 1970 г. появилось новое бедствие: фотохимический туман в результате воздействия ультрафиолетовых лучей на не сгоревшие углеводороды, взвешенные в воздухе; в течение нескольких дней он сделал больными более 10 000 человек. В столице страны цвели вишни, вишни погибли, им нечем было дышать. Теперь уже и школьники из порта Йоккаити, к юго-западу от Токио, носят защитные маски. В Осаке большой прибрежный природный парк окружен сегодня промышленными комбинатами, построенными у залива, обнесенного дамбой. Ближайший пляж, расположенный теперь намного дальше, предоставляет ста тысячам посетителей лишь 500 м побережья и загрязненную воду.
Бедствия американских метрополий — это также сигнал, предвещающий состояние нашей естественной среды, если мы по-прежнему будем следовать этому типу развития.
В Лос-Анджелесе, самом загрязненном из американских городов, «рае» для автомобилей, которые занимают здесь половину пространства и внутригородских автодорог, равных по длине всей дорожной сети Франции, 10 млн. его жителей вдыхают 1800 т углеводородов, 500 т окиси азота и 1100 т окиси углерода, ежедневно извергаемых тремя миллионами автомашин. В Нью- Йорке на каждую квадратную милю ежемесячно выпадает 80 т сажи, а в центре города автомобили каждый день выбрасывают 3500 т различных загрязнителей.
Бухта Сан-Франциско стала клоакой, пополняемой более чем 80 стоками отходов; ловля моллюсков запрещена почти на всем побережье. А озеро Мичиган, которое в два с лишним раза больше Бельгии, почти отравлено отходами 87 городов, расположенных по его берегам.
[1] Генеральный план реконструкции (PADOG) Парижа 1960 г. считает необходимым резервировать для детей 1 м2 в частных садах и 4,5 м2 в парках и садах общего пользования.
[2] Шкала децибел возрастает логарифмически: шум в 90 децибел в 10 раз сильнее, чем шум в 80 децибел, а шум в 100 децибел сильнее последнего в 100 раз.
частичек угля, сажи и маслянистых веществ.
[4] Париж очищает только 1/3 своих сточных вод!
