Рост городских бедствий
Большие города не только утрачивают свое традиционное и основное призвание быть средоточиями обмена; само качество городской цивилизации также снижается в результате быстрого и часто критического ухудшения природной среды и появления в связи с этим новых бедствий.
Разрушение зеленых пространств, загрязнение воды и воздуха, шум вырывают человека из той биологической среды, которая является основой его существования. Отсюда — рост заболеваемости жителей мегалопо- лисов: нарушения сердечной деятельности, рак легких, бессонница, нервная депрессия, психические заболевания (смотрите гл. 5).
К физическому угнетению нездоровой средой следует добавить нравственный беспорядок вследствие деформации и распада всех социальных структур в меша- ^нине огромных человеческих концентраций. Надо ли удивляться тому, что преступность несовершеннолетних и число разводов в парижской агломерации вдвое выше, чем в остальной Франции, и что в больших американских городах, бесконечно растянутых, разрывающих всякую общинную структуру, изнывающих от жары, запахов и шума, измотанных «вибрирующей» жизнью, нескончаемыми поездками и передвижениями, многие жители — интеллектуалы, молодежь, негритянское население — чувствуют себя покинутыми, обманутыми, задавленными и готовы на любые авантюры и протесты — от наркотиков до поджогов. Примечательно, что крупными беспорядками были охвачены в 1965 г. Лос- Анджелес, разбросанный на 130 км в длину и 80 км в ширину, и в 1967 г. Детройт, то есть два города, приспособленные больше для автотранспорта, чем для человека.
Человеку становится все труднее выдерживать городскую среду. Жители крупных агломераций — это новые пауперы современного мира.
Движение за рурализацию
Серьезностью городского кризиса объясняется настоятельная потребность в рурализациии, следовательно, движение за рурализацию.
Начинается новая эпоха в мировой истории. Двадцать веков поэты и законодатели тщетно пытались сдержать бегство из деревень и вернуть горожанина к земле Но то, чего не могли добиться Август и Вергилий, Ме- лин и Франсуа Коппе, само собой совершается на наших глазах.
Лет пятнадцать назад началось массовое движение за возвращение к сельской жизни, хотя ему препятствуют политическая мощь больших городов и связанные с нею финансовые преимущества. Сегодня жители крупных агломераций отчаянно стремятся возобновить контакт с природой, чтобы забыть усталость и восстановить силы.
Это возвращение к сельской жизни — которое не следует путать с возвращением к сельскохозяйственной жизни, так как среди сельских жителей земледельцев мало и становится все меньше и меньше, — принимает самые разнообразные формы: дачи, туризм, школьные занятия на зимней и летней природе и у моря, спортивно-тренировочные центры, центры отдыха и лечения, культурные центры, учреждения для престарелых вне черты города, рассредоточение предприятий в «хлорофилле».
Массовые выезды горожан в выходные дни и в сезон отпусков — наиболее наглядная, но не единственная форма бегства из городов. Если «цивилизация труда» увеличивает население города в ущерб деревне, то «цивилизация досуга4 периодически опустошает города на периоды еженедельного отдыха и ежегодных отпусков, когда жители городов заполняют сельскую Францию. Эти чередующиеся миграции миллионов французов становятся с каждым годом все более значительными — по мере того как умножение «бичей» города делает жизнь в нем все более устрашающей.
В выходные дни люди не ограничиваются теперь прогулкой «на свежем воздухе» или пикником на лужайке, они стараются немного пожить в тех 1 600 000 дач, из которых примерно 2/3 находятся довольно далеко от городов. Каждый год растет спрос на дачи и дачные участки. Так, дачи парижан распространяются теперь на департаменты Ионна, Эр, Эр-э-Луар и даже на нормандский берег и департаменты Севера или Юго-Запа- да. В некоторых удобно расположенных зонах дачи столь многочисленны, что они составляют весьма значительную долю в жилом массиве местности и влияют на экономику этой местности вследствие роста дачного строительства и увеличения снабжения продуктами питания
В этой погоне за свежим воздухом самое захудалое строение в радиусе 50 км от большого города приобретается за дорогую цену и терпеливо восстанавливается. Внук-горожанин с радостью возвращается на старую ферму, с которой сбежал в город его дед.
Согласно анкете Французского института общественного мнения, французы хотят иметь домики на природе. Это желание особенно велико у тех, кто живет в гуще страстей и напряжения городской жизни: артисты, художники, деятели культуры, политики, дельцы, инженеры и чиновники.
В еще более массовом порядке, чем в выходные дни, туристы покидают города в летние и зимние отпуска. Чем больше город, тем охотнее и на более длительный срок люди покидают его. Из городов с населением до 20 000 человек 39% выезжают на 22 дня, из городов с населением свыше 200 000 человек 55% выезжают на 29 дней, а в парижской агломерации 75% выезжают на 34 дня.
Подобно разливам Нила, этот демографический и экономический поток «оплодотворяет» дома отдыха и курорты; в горных городках, недавно пустынных, зимние виды спорта стабилизируют население, а предложение новой работы способствует возвращению людей в эти места. В Альп-де-Веноск 6000 туристов кормят 300 постоянных его жителей, а их было всего 40 в 1955 г. Сен-Лари, в Пиренеях, за десять лет увеличил свое население в 4 раза, а в Сюпер-Бессе, департамент Пюи-де-Дом, недавно созданная деревня для туристов увеличила число постоянных жителей на 1/5.
Конечно, некоторые туристские центры теперь сами превратились в большие города, но большинство туристов проводят свои отпуска в деревнях и городках, где человек чувствует близость природы. Эта массовая миграция почти половины всех французов дает чудесную возможность для возрождения маленьких живописных общин. Правда, необходимо, чтобы они могли принять всех желающих.
Впрочем, многие туристы стремятся не только уйти от городской концентрации, но и освободиться от рабства современной жизни. Новые туристские центры: Аво- риаз в Верхней Савойе, Пор-Гримо около Сеи-Тропеза — избавились от одного из ужаснейших бичей города — автомашин. Поэтому стали популярны большие прогулки верхом, по воде, пешком '.
Движение за возвращение к земле имеет тенденцию выйти за рамки одного лишь досуга. Оно затрагивает также систему образования, где, при сохранении обычных учебных программ, изыскиваются пути укрепления здоровья учащихся, пребывания их в здоровом климате. В 1970 г. 70 000 учащихся были отправлены в «снежные классы» на один месяц. Этот опыт^имеет большой успех в крупных агломерациях, поскольку, несмотря на значительные финансовые средства, которые приходится брать у семей и общин, выезд в «снежные классы» увеличился в 4 раза начиная с 1961 г.[1] Уже начинают появляться «морские классы» и «зеленые классы» в лесах и других природных уголках.
Параллельно с санаториями и домами отдыха развивается «лечение чистым воздухом» для переутомленных работников В Форж-лез-О, департамент Приморская Сена, в лесу построен «эвфорий» для отдыха руководителей крупных предприятий. Та или иная компания организует для своих директоров учебные сессии и периодический отдых в зимних спортивных центрах. Лечение морскими купаниями организовано на бретонских берегах — в Роскоффе, Параме, Кибероне, Пор- нише.
Крупные спортивные центры создаются теперь вне городов: школа парусного спорта на островах Гленан в Бретани, предолимпийский городок Фон-Роме для тренировок легкоатлетов на большой высоте, национальная школа парусного спорта в Сен-Пьер-Кибероне.
Пенсионеры покидают крупные агломерации, где жизнь слишком дорога, и поселяются в сельской местности либо индивидуально, либо в «деревнях для пенсионеров». Это существенный источник демографического обогащения сельского мира: обогащения количественного, так как непрерывный и быстрый рост квартирной платы сделает лет через десять невозможным пребыва- иие в больших городах всех людей преклонного возраста со скромными средствами; обогащения качественного, потому что многие пенсионеры могут активизировать деятельность местных организаций — различных ассоциаций, профсоюзов, партий, землячеств, кооперативов, клубов.
А вот еще знамение нового времени — возрождение местных ремесел и искусств под влиянием художников, поселившихся в своих излюбленных уголках. Получивший известность благодаря керамике Пикассо городок Вал- лорис, буквально умиравший лет двадцать назад, стал центром французского гончарного ремесла и вчетверо увеличил число своих печей для обжига. Городок Обюс- сон благодаря деятельности Люрса, Пикар-ле-Ду, Гро- мера, Дюфи насчитывает теперь 250 ткацких станков и 300 вязальных машин. Деревни, возрожденные благодаря художественным ремеслам, насчитываются теперь десятками в Провансе, Альпах, Севеннах, Бретани, Вандее. Развивается и само сельское ремесло. Так, в Лозе- ре создается кооператив ремесленников и крестьян для производства мебели в местном стиле и из местных материалов, чтобы сбывать ее в большие города любителям народного искусства.
«Децентрализация в хлорофилле» — политика размещения заводов и цехов по деревням и маленьким городам — успешно проводится в ФРГ; она явилась ключом к равномерному промышленному росту. Во Франции она практикуется еще недостаточно. Хотя промышленники и инженерно-технические работники стали проявлять интерес к работе среди зелени и на чистом воздухе[2] и уже имеются некоторые успехи, например в Виюз-ан-Саллазе[3], рурализация промышленности сильно сдерживается из-за финансово-экономического «наказания», которому издавна подвергается французская провинция, и недостаточной политики промышленной децентрализации. Большой ошибкой является то, что в большей части сельской Франции государство финансирует промышленную децентрализацию лишь для предприятий, имеющих свыше 30 работников; тем самым исключаются маленькие предприятия, хотя они больше приспособлены к сельскому миру и значительно успешнее могут нести прогресс в деревню, не нарушая ее жизни.
[1] Класс уезжает вместе с учителем и посвящает часть дня занятиям, а часть, в зависимости от района — лыжам или плаванию на
парусных судах.
[2] Некий крупный промышленник создал деловой центр в старой, посещаемой туристами деревне Кастеле, недалеко от Марселя, чтобы уйти от больших городов, парализованных автомобильным движением и загрязнением воздуха, и пользоваться атмосферой покоя и размышления, которая в США характерна для университетов, расположенных среди зелени.
[3] Эта деревня в Верхней Савойе получила в 1965 г. премию за региональное развитие: она помогла разместить у себя децентрализованный парижский завод с 500 рабочих, что позволило увеличить с 1200 до 2000 число постоянных жителей этой маленькой и некогда вымиравшей общины.
