Существенную роль в развитии экологии стала играть Центральная биологическая охотничье-промысловая станция.
Она была создана еще в 1922 г. в Погонно-Лосиноостровском лесничестве на окраине Москвы по инициативе Б. М. Житкова, который в те годы возглавлял кафедру зоологии позвоночных Московского университета и кафедру биологии и систематики лесных зверей и птиц Петровской (позднее Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. Биостанция сперва служила базой студенческой практики, а затем стала всецело научным учреждением, в стенах которого в процессе научной работы выросли многие специалисты в области промыслово-охотничьей экологии, вскоре занявшие ведущее положение в этой отрасли отечественной науки.
На основе опыта Центральной биостанции в 1932 г. возник Всесоюзный научно-исследовательский институт пушно-мехового и охотничьего хозяйства (ВНИПО), преобразованный в 1942 г. в Институт охотничьего хозяйства (ВНИО). В разные годы научные исследования в йем возглавляли С. П. Наумов, А. Н. Формозов и др. Институт располагал развитой сетью местных лабораторий и отделений. Среди них особенно должна быть отмечена Волжско-Камская промыслово-охотничья биостанция в Казани. На ней плодотворно работал коллектив зоологов (В. П. Теплов, Д. И. Асписов, Н. Д. Григорьев, И. В. Жарков, В. А. Попов, В. И. Тихвинский и др.), много сделавший для совершенствования и внедрения в практику экологических исследований количественных оценок.
В ряду тем, разрабатывавшихся в институте, важное место занимали вопросы, связанные с обогащением или, как тогда говорили, реконструкцией (преобразованием) охотничьей фауны путем акклиматизации новых видов животных и реакклиматизации ранее обитавших. Теоретические основы акклиматизации нашли отражение в книге Б. М. Житкова «Акклиматизация животных и ее хозяйственное значение» (1934 г.). Исходя из принципов дарвинизма, автор дал общий обзор процессов акклиматизации, показал значение различных систематических единиц, зависимость акклиматизации от условий среды, характеризовал возможности использования гибридизации и одомашнивания, а в заключение описал результаты акклиматизации в различных регионах мира. Книга Житкова написана на таком высоком уровне, что не утратила значения до нашего времени.
В области промысловой экологии наибольшее внимание уделялось углубленному, с помощью количественных методов, изучению важнейших охотничьих видов зверей и птиц и прежде всего белки — в те годы основного пушного зверька.
Ею усиленно занимались А. Н. Формозов, Н. П. Наумов, И. Д. Кирис (1934 г.) и А. С. Евдонина-Строганова (1934 г.). Весьма интересную работу о белке-телеутке опубликовал К. Г. Гольцмайер (1935 г.). Отличную монографию о речном бобре издал А. В. Федюшин (1935 г.). Начало приносить свои результаты углубленное изучение и ряда других видов. Так, П. А. Мантейфель в 1934 г. опубликовал данные по биологии размножения соболя, И. И. Барабаш-Никифоров в 1933 г. — о калане, Г. А. Новиков в 1939 г. и В. А. Попов в 1949 г. — об европейской и американской норках, Л. Г. Капланов в 1948 г. — о тигре, Н. П. Лавров в 1931 г., О. И. Семенов-Тян- Шанский в 1934 и 1948 гг., П. Б. Юргенсон, Л. Г. Капланов и А. А. Книзе в 1935 г., В. В. Дмитриев в 1938 г., Л. Г. Капланов в 1948 г. и другие — о косуле, лосе, северном олене, изюбре и прочих копытных зверях. Помимо аборигенных охотничьих видов все большее внимание привлекали успешно акклиматизировавшиеся в Советском Союзе американская ондатра и некоторые другие пушные звери. В 40-х годах промыслово-экологические исследования заметно усовершенствовались и расширились. Помимо множества статей были опубликованы монографии, посвященные отдельным видам (например, в 1947 г. вышла книга С. П. Наумова о зайце-беляке). Наряду с ними появились статистические сводки вроде «Акклиматизация и реакклиматизация пушных зверей в СССР» Н. П. Лаврова (1946 г.).
Программное значение имела статья Александра Николаевича Формозова «Об освоении фауны наземных позвоночных и вопросах ее реконструкции». Действие этой статьи было тем более велико, что в рассматриваемый период Формозов стал одним из виднейших экологов Советского Союза и с его мнением считались в самых широких научных кругах. В противоположность традиционному стремлению зоологов к изучению дикой природы с ее фауной и известной созерцательности зоологических исследований впервые в отечественной литературе в статье была подчеркнута первостепенная необходимость изучения последствий воздействия человека на животный мир. Это влияние далеко не всегда приводит к отрицательным результатам. Более того, подчеркивал Формозов, «огульное утверждение, что фауна отступает перед культурой, дезориентирует, лишает воли к сохранению и развитию фаунисти- ческих богатств на культурных площадях, которые растут у нас с каждым годом и должны быть населенными полезными дикими животными». Без анализа влияния антропогенных факторов нельзя разработать научно обоснованные планы использования, преобразования и обогащения животного мира в современных экологических условиях. При этом, подчеркивал Формозов, нельзя задачи реконструкции фауны сводить к одной только акклиматизации, несмотря на все ее значение. К числу актуальных задач экологии принадлежит, например, изучение причин массовых вспышек численности вредных грызунов, привлечение полезных насекомоядны птиц, воспитание бережного отношения к природе. Воздействие «антропо-культурных факторов», согласно Формозову, сказывается во многих отношениях. В частности, он останавливается на следующих вопросах: непосредственное истребление животных; влияние на фауну лесных и степных пожаров; воздействие животноводства, сенокошения и земледелия; роль орошения; рубка леса и ее влияние на дикую фауну; процесс синантропизации фауны; значение транспорта, путей сообщения и связи. Таким образом, Формозов очертил широкий круг вопросов, касающихся роли антропогенных факторов, подчеркнул их большую актуальность в современных условиях. В настоящее время, когда изучение экологии животных в антропогенных ландшафтах находится в центре внимания советских экологов, статья Формозова продолжает сохранять свое теоретическое и фактическое значение.
Весьма примечательной особенностью описываемого периода надо признать распространение полевых экологических исследований на зимнее время, которое долго оставалось для зоологов мертвым сезоном.
Работы А. Н. Формозова, А. А. Насимовича, О. И. Семенова-Тян-Шанского, В. П. Теплова, Г. А. Новикова и других экологов раскрыли огромную роль снежного покрова и вообще зимлего периода в жизни животных. Выдающееся значение в этом отношении имела монография Формозова «Снежный покров как фактор среды, его значение в жизни млекопитающих и птиц СССР», созданная еще в предвоенные годы, но опубликованная в 1946 г. Работы, выполненные зимой, прежде всего обогатили науку новыми интересными фактами. Вместе с тем они вооружили зоологов, в первую очередь специалистов по охотничьим зверям, оригинальными точными количественными методическими приемами, в частности весьма эффективным способом зимнего тропле- ния по следам, что позволило досконально исследовать образ жизни самых скрытно живущих зверей, понять специфические адаптивные особенности их поведения.
Интересные результаты принесло изучение экологии охотничьих и полезных насекомоядных птиц. О. И. Семенов-Тян-Шан- ский, С. С. Донауров, В. П. Теплов, С. В. Кириков в европейской и уральской тайге занимались тетеревиными, Ю. А. Исаков — водоплавающими на местах массовых гнездовий и зимовок, Л. О. Белопольский, Ю. М. Кафтановский и В. М. Модестов — обитателями птичьих базаров Севера. Большой вклад в совершенствование полевых экологических методов внес А. Н. Промптов. Для прижизненного определения состава пищи гнездовых птенцов хищников П. П. Тарасов и С. С. Олитарек успешно применили ошейники и «намордники» в сочетании с приковыванием птенцов цепочкой. Широкие масштабы приобрело выяснение путей миграций птиц посредством кольцевания. Особенно массовый характер оно носило в зарубежных странах, где меченьем птиц регулярно занимались не только специалисты-орнитологи, но и множество любителей. Отличные результаты принесло детальное изучение экологии отдельных видов птиц. В качестве примера подобных аутэкологических монографий можно привести превосходные книги финских орнитологов — Л. Сиивонена о певчем дрозде (1939 г.) и Л. фон Гартмана о мухоловке-пеструшке в трех больших выпусках (1949 — 1954 гг.). Число такого рода работ очень велико.
