Интересны наблюдения над кормящимися каланами.
За 5 дней наблюдений к январе (52 часа) установлено следующее соотношение основных потребляемых кормов:
- двустворчатые моллюски 40.0,
- морские ежи 32.8,
- крабы 14.5,
- морфое ухо 9.9,
- прочие 2.8%.
Попутно с этими наблюдениями в Пойнт-Лобос был проведен хронометраж затраты каланами времени на кормежку. Ныряя за моллюсками, каланы проводили под водой около 30 секунд, а для поедания их над водой тратили около 50 секунд; морских ежей добывали в среднем за 54 секунд и поедали за 38 секунд; крабов — соответственно за 58 и 86 секунд, а морское ухо — за 55 и 192 секунд. В случаях возвращения на поверхность без пищи оказывалось, что каланы проводили под водой в среднем 55 секунд. и затем появлялся на поверхности 17.5 секунд. Поедая морского ежа, калан прокусывает у него панцирь и высасывает содержимое. Панцирь крупного ежа или раковину крупного моллюска калан, как уже указывалось, разбивает о камень, который держит у себя на груди.
Общую картину питания каланов дополняют некоторые штрихи, полученные при содержании зверя в неволе.
Уже первые прирученные каланы охотно ели мясо сивуча (Барабаш-Никифоров. 1933). что подтвердилось и в дальнейших опытах. Не отказывались каланы и от говядины, мяса северного оленя, песца (хотя ели его неохотно) и птиц. Надо заметить, что еще Стеалер наблюдал заложенные в калане хищнические наклонности н даже каннибализм (ноеданне трупов своих сородичей). По-видимому, в природных условиях при случае каланы пополняют свой рацион мясом теплокровных животных.
Однако черты индивидуальной и географической изменчивости проявляются и в питании каланов. В некоторых опытах звери не ели предложенного им мяса млекопитающих, другие предпочитали его даже рыбе (Ильина. 1950; Мальковнч, 1955). Один из каланов, содержавшихся в вольере на о. Медном, так пристрастился к птичьему мясу, что предпочитал его рыбе. В то же время, по Кеньону (Кепуои, 1963), подопытные звери Алеутских островов ели мясо птиц лишь изредка, в случае голода. [1] Подсаженных в вольеру живых птиц каланы не трогали.
У каланов мурманского питомника вначале появление даже такой небольшой птицы, как кулик, вызывало панический страх, который сменялся .чатом полным безразличием (Решеткпн и Шпдловская, 1947). На Мурмане каланы отказывались есть лпторнн, на о. Уруп ели их очень охотно. Некоторые подопытные звери жадно поедали печень трески, другие к ней не прикасались. Были п такие, которые отказывались от круглоперов.
Как отмечает Кеньон (Кепуоп. 1959), каланы часто бывают капризны, внезапно отказываются от корма, который недавно охотно поедали, н начинают с аппетитом есть что-нибудь совсем другое.
Обычно, получив пищу на суше, каланы уносят ее в воду и там уже съедают. Но в одном случае калан, наоборот, в несколько приемов вытащил из бассейна на берег значительную часть морских ежей н съел их только через несколько дней (Барабаш-Ннкнфоров, 1947). На Мурмане командорские каланы охотно ели мясо только разбитых предварительно модполюсов. в то время как па родине звери сами разгрызают раковины этого моллюска (осколки раковин часто встречаются в их экскрементах). В данном случае имеет значение не только большая толщина раковин мурманских моллюсков, но и обрастание раковин: на Мурмане оно значительно выше, чем на Командорах.
Переходя к оценке значения отдельных объектов питания в общем кормовом балансе калана, отметим, что за редким исключением содержавшиеся в неволе каланы особенно охотно поедали рыбу.
По своей кормовой ценности рыба, конечно, стоит на одном из первых мест в рационе калана, однако из этого не следует, что в прпродпых условиях она составляет основу питания зверя. Если бы это было так, то морфологические особенности калана не претерпели бы в процессе эволюции тех существенных изменений, которые, как мы видели выше (страница 29, 30), совершенно ясно говорят об адаптации к питанию малоподвижными беспозвоночными, имеющими твердые оболочки.
Мури (Murie, 1959) подчеркивает, что исторически выработавшийся общий склад калана, его относительно тяжелое по сравнению с предками и современными речными рыбоядными выдрами менее обтекаемое тело есть результат питания животными, добывание которых не требует особой ловкости. Правда, в вольере калан быстро ловит да же очень мелкую рыбу, но стоит понаблюдать в таких же условиях речную выдру, чтобы стало очевидным значительное превосходство последней в ловкости и проворстве. Отметим еще одно обстоятельство, Хильдо-бранд (Hildebrand, 1955) указывает на то, что резцы и клыки у каланов часто бывают сильно стерты с передней стороны, в плоскости, перпендикулярной к жующей поверхности коронных зубов; это явление, подтверждаемое п нашими материалами, может быть связано только с отгрызанием объектов питания, прикрепившихся к камням и заключеных в твердый панцырь. Все эти признаки определенно указывают на то. что основную часть пищи калана составляют малоподвижные животные с твердыми оболочками.
В природе рыба становится добычей каланов главным образом во время ее массового нерестового похода к берегам, и но приходится сомневаться в том, что эта группа кормов имеет в определенные периоды важное значение в питании зверя. При вольерном содержании, располагая набором разных кормов, калан жадно кидается на рыбу, как не особо лакомый для него кусок. Но для зверя важен весь комплекс его кормов, среди которых первостепенную роль играют морские ежи и другие беспозвоночные.
В опытах вольерного содержания (Регаеткина, Николаева, Гнзенко) установлено, что при отсутствии в рационе калана морских ежей, моллюсков и ракообразных кормежка одной только рыбой уже в течение 5 — 6 дней приводит к заметному снижению активности зверя, появлению у него поноса, рвоты и других отклонений от нормы. Наоборот, кормление одними ежами на протяжении более месяца не вызывает абсолютно никаких ненормальных явлений.
Учитывая очень большую потребность калана в высококалорийных кормах, Е. Д. Ильина (1950) считает, что одними морскими ежами удовлетворить эту потребность зверь не может, так как получаемая энергия в значительной степени расходуется на их добывание и поедание.
Как вывод из этого следует, что основу питания калана составляет рыба. Это чисто умозрительное заключение существенно корректируется наблюдениями над кормящимися каланами, без труда добывающими и поедающими огромное количество морских ежей. По меткому выражению С. Д. Перелешина, «каланы щелкают морских ежей как семечки и никогда не обнаруживают усталости». К тому же никто не говорит о питании каланов исключительно ежами. Высокая тропическая пластичность калана (способность переключаться с одних видов кормов на другие в зависимости от их набора и доступности) позволяет считать его водным полифагом, хотя и приспособленным в основном к потреблению малоподвижных беспозвоночных животных, заключенных в твердые оболочки.
Что касается значения водорослей в рационе калана, то этот вопрос, в трактовке которого тоже существуют разногласия, решается значительно проще. Чаще всего каланы случайно заглатывают водоросли вместе с основными кормами. Напомним, что заглоченные обрывки слоевищ остаются незатронутыми пищеварением. Наблюдаемое изредка поедание каланами водорослей может быть сопоставлено с поеданием наземными хищными зверями травы, что объясняется инстинктивным стремлением освободиться от эндопаразитов (глистогонное действие некоторых видов трав) или какой-то другой органической потребностью, не связанной с питанием. В опытах вольерного содержания водоросли поедали лишь явно больные животные.
Поступление в организм калана веществ, содержащихся в водорослях, происходит совершенно иным путем — через поедание морских ежей, пищеварительный тракт которых обычно заполнен остатками водорослей. Однако это не дает нам, конечно, права утверждать, что калан питается водорослями. А. М. Николаев, придерживавшийся вначале этой точки зрения, в последующем отказался от нее. «Мы неоднократно предлагали каланам различные морские водоросли, но звери всякий раз от них отказывались», — отметил он в 1959 г. (в письме).
Наконец, остается еще коснуться вопроса о потребности каланов в питьевой воде.
В обычных условиях каланы в ней, по-видимому, не нуждаются, получая много влаги с пищей. Однако при содержании в вольере без бассейна с установленной в ней поилкой каланы, первоначально не умевшие пить, в дальнейшем ежедневно потребляли довольно много пресной воды. Как чувствовали бы себя каланы при длительном содержании в бассейне с пресной водой и на пресноводных кормах, требует еще выяснения. Возможно, что отмеченное Стеллером пребывание каланов в речках носило лишь временный характер: было, например, приурочено к периоду нерестового хода лососевых. В другое время небольшие быстрые речки типа камчатских едва ли могут обеспечить такого прожорливого зверя кормами.
[1] Кеньок полагает, что птичье мясо проходит через пищеварительный тракт зверя непереваренным.
