Зоология Павла Федоровича Горянинова

Зоология Горянинова по выходе ее в свет послужила для него, несмотря на ее крайнюю умеренность, источником серьезных неприятностей, а именно — книга подверглась необычайно грубой и крайне несправедливой критике со стороны редактора журнала «Библиотека для чтения», реакционного журналиста Сенковского. [1]

Первоначально «Библиотека для чтения» дала очень хороший отзыв о книге Горянинова: [2] «Это руководство, — сказано в отзыве, — составлено соответственно нынешнему положению науки по ясной и хорошей системе. Всякий охотно согласится- с автором, что книга его будет весьма полезна для справок знающим предмет, и никто не может упрекнуть его за краткость описаний, потому что краткость приспособлена к обыкновенному образу преподавания зоологии студентам медицины». «Сочинение Горянинова, — говорится далее, — это уже большой подвиг, подвиг тем более полезный, что на русском языке до сих пор не было такого руководства». Этот отзыв, хотя он и не подписан, несомненно принадлежал Сенковскому, так как" последний единолично вел отдел «Литературная летопись», где этот отзыв был помещен. Однако спустя 3 — 4 месяца во мнении Сенковского на ту же самую книгу произошла разительная перемена, и он взялся за ее разбор вторично, поместив в своем журнале по адресу Горянинова уже не обычный отзыв, а длинную статью, в три печатных листа, где подверг злополучного автора небывалому разносу.

Сенковский начал с того, что отметил важность изучения мельчайших организмов — инфузорий, которыми якобы заняты все умы Европы.

Горянинов же посвятил этим организмам не более одной-двух страниц. И вот рецензент берется «пополнить» скудные данные автора и начинает целыми страницами рассказывать читателям об исследованиях Эренберга в области изучения наливочных животных, что было тогда новостью. Как известно, Эренберг — в противоположность существовавшему до него в науке взгляду, что простейшие суть живые слизистые комочки, лишенные особых органов, — нашел у них не только рот и кишечник и прочее, но далее мускулы, нервы, сосуды, половые органы и т. д.

При этом Эренберг причислил к простейшим и коловраток. Горянинов, ученый очень осторожный, ссылаясь на открытия Эренберга, заметил однако, что «сосуды, нервы и особенно дыхательные органы у них, кажется, не развиты». [3] Сенковский с негодованием отвергает это мнение: «Инфузории, — пишет он, — вовсе не просто устроенные животные, у них есть полная, правильная система органов, устроенных с удивительным искусством и которых неимоверную тонкость может осязать только перст всесильного зиждителя миров. Теперь, мы все знаем, — продолжает рецензент, — за исключением однако ж г. Горянинова, автора зоологии „сообразной нынешнему состоянию науки", что у инфузорий есть явственные мускулы, явственные глаза и, следовательно, нервы, несомнительные половые и яйцеродные органы, есть рот, зубы, пищепроводный канал и несколько желудочных мешочков, словом, полное внутреннее устройство, какое мы досель приписывали обыкновенно одним только животным высшего разряда». Отсюда Сенковский делает вывод явно креационистского порядка: «Ум столбенеет! Воображение наше не может до такой степени сжаться, чтобы представить себе подобное чудо механизма! Гордыня человеческая должна пасть в прах перед могучим искусством художника, которого творческим перстам доступны такие размеры».

Второй вывод, подкрепляющий первый, состоит в том, что из наблюдений Эренберга якобы следует, что никакой постепенности в природе — от низших к высшим — не существует, потому что инфузории (как называли в то время всех простейших) устроены не менее совершенно, чем другие группы животного мира.

«Эренберг считает себя, — пишет Сенковский, — в праве утверждать, что в числе всех нынешних классов животного царства нет ни одного, которое можно было бы почитать за менее организованное, нежели прочие.

Он думает, он убедился; и с уверенностью предлагает свое убеждение, основанное на изучении устройства такого огромного множества нижайших животных, что одинаковый план организации господствует во всех созданиях всевышнего — самых высших и самых низших, или, правильнее, самых огромных и самых мелких. Во всяком случае на лестнице животного устройства так называемые самые низшие создания нисколько не стоят ниже черепокожих, которым доныне отдавали преимущество перед ними во всех отношениях. И это есть настоящая точка воззрения нынешней зоологии на животное царство, настоящее положение зоологии в 1837 году». [4]

Таким образом, инфузории понадобились Сенковекому, собственно, для того, чтобы показать, что с идеями о постепенном развитии в природе должно быть совершенно покончено, потому что они просто не научны. Очевидно, Сенковский ясно представлял себе, на какой «тайный закон» намекал Горянинов, цитируя Гёте. Несомненно, что он знал о взглядах Горянинова гораздо больше, чем написано в «Зоологии». Таким образом, Сенковский постарался опорочить эти научные взгляды Горянинова.

Кроме указанного, рецензент нашел в книге лишь две ошибки. А именно, говоря об уме животных, Горянинов сослался на книгу французского натуралиста Вирея и упомянул также имя немецкого естествоиспытателя Хладни, хотя ни у того, ни у другого нет примеров, приведенных Горяниновым.

Невероятно раздувая эти неточности в цитатах, Сенковский называет их «страшными промахами», «насмешкой над читателем», «неслыханным в науке делом» и т. д. И хотя больше никаких ошибок в книге не нашлось, но рецензент заявил патетически, что «книгу надо бросить в огонь и для чести русских наук забыть ее как можно скорее» ( 47 — 48). Чтобы окончательно уничтожить автора, Сенковский обвинил его в плагиате: Горянинов, якобы, использовал лекционные записки профессора Спасского для написания своего руководства, и к тому же неумело, переписав их с ошибками ( 49).

Этот грубый выпад носил явно клеветнический характер. Проф. Чистович; знавший всю эту историю лично-от Горянинова и читавший его записки, вполне определенно указывает, что-выступление Сенковского было инспирировано недругом и завистником Горянинова, - упомянутым выше профессором Медико-хирургической академии И. Т. Спасским, который и дал Сенковскому материал для статьи. [5] Вмешательством Спасского объясняется, почему Сенковский написал свою вторую рецензию, в которой совершенно изменил прежнее мнение. Весьма вероятно, что Спасский поставил Сенковского в известность также и о тех работах Горянинова, где последний более откровенно, чем в учебниках,- выступал сторонником трансформизма, против чего Сенковский постоянно.-ратовал в своем журнале.

Действительно, в «Библиотеке для чтения» можно кайти ряд мест, где Сенковский осуждает идею трансформизма как беспочвенное и совершенно произвольное измышление, служащее только во вред науке.

Так, например, расхваливая ханжеское сочинение английского геолога Бэкленда (Buckland), напечатанное в Лондоне в 1836 г. под заглавием «Геология в приложении к естественному богопознанию», Сенковский писал по поводу строения глаз у трилобитов: «Можно еще обратить внимание тех, которые верят в постепенное усовершенствование организмов и выводят человека из устрицы, что вот это орудие зрения (глаз) не переходило через ряд пробных изменений от простейшей к более сложной форме: оно с первого раза произведено во всем совершенстве. Вот один из первых жителей земли, которого организация, однако, так же совершенна в первые дни творения, как и нынешних его преемников». В 1837 г.

Сенковский написал большую статью «Первобытный мир», где знакомил читателей с эволюционными взглядами известного германского ботаника Линка [6] по поводу выхода в свет его крайне интересной книги «Пропилеи естествознания». Излагая воззрения Линка на происхождение и развитие органического мира «путем постепенного усовершенствования существ», Сенковский объясняет, что его задача «загородить этим умозрениям дорогу на Север». Это мысли не новые, но для них «нет никаких опытных доказательств». Статья заканчивается следующим образом: «Оканчивая труд наш, мы не можем не выразить мысли, которая сопутствовала нам во все продолжение его: если человек с такими глубокими познаниями, таким проницательным умом, как Г. Линк, впал в странные заблуждения от того, что увлекался умозрительными ясновидениями и ничем не доказанными гипотезами, то можно ли после этого удивляться бредулюдей, которые у нас, подобно ему, основывались на началах ложных, когда эти люди даже не имеют качеств, необходимых для занятия науками, именно прямого рассудка и терпения следовать за опытами и открытиями других».

Принимая во внимание такое направление журнальной деятельности Сенковского в области естественных наук, нельзя удивляться, что Сенковский, разобравшись во взглядах Горянинова и уразумев, о какой, собственно, идеологии здесь идет речь, грубо напал на Горянинова, использовав для этого те данные, которые услужливо сообщил ему Спасский.

На Горянинова весь этот эпизод произвел крайне болезненное впечатление.

Дело в том, что бранная статья в «Библиотеке для чтения» вынесла вопрос о его «Зоологии» из узкого академического круга в широкую читательскую массу. Друзья Горянинова пробовали заступиться за него. Так, молодой адъюнкт Медико-хирургической академии Ф. Ф. Штюр- мер, интересовавшийся общими вопросами науки, написал на статью Сенковского антикритику, где доказывал, что рецензент ничего не смыслит в зоологии и берется судить о том, чего не знает. Однако статья эта не была пропущена цензурой. «Тогда, — рассказывает проф. Чистович, 2 — Штюрмер стал придумывать, как бы, замаскировав форму, провести сущность дела, и придумал: он написал целую комедию, в которой еще рельефнее вывел пошлые стремления современной критики „Библиотеки для чтения". Пьеса поступила в цензуру, долго оставалась там, и это давало надежду на успех; но надежда была обманута. Комедию запретили к печати, объявив притом автору, что напрасно он замаскировывал свою прежнюю критическую статью, потому что — все равно — писать против Сенковского, или — лучше сказать — против его литературного направления, положительно не позволено. Что ни делал, как ни хлопотал Штюрмер — ничто не помогло».

Когда из усилий защитников ничего не вышло, Горяниноз решил выступить лично. Единственным печатным органом, который оказал ему гостеприимство, оказался еженедельный журнал «Литературные прибавления» при газете «Русский- инвалид», в издательском смысле — величина крайне скромная, не идущая ни в какое сравнение с распространенной «Библиотекой для чтения». В этом журнальчике и нашли себе приют два коротких письма Горянинова под заглавием «Литературное объяснение». [7]

Эти объяснения написаны в крайне сдержанном, спокойном тоне и заняли не более страницы, в то время как статья Сенковского имеет 50 страниц.

Горянинов касается только двух вопросов: обвинения в плагиате и приписанных ему фактических ошибок. Конечно, ни о каком плагиате здесь не могло быть и речи уже по одному тому, что Горянинов указал в предисловии к своей «Зоологии», что он использовал для работы тетради своего предшественника по кафедре с его согласия, и выразил ему за это благодарность. В своем объяснении Горянинов пишет: «Едва ли есть две страницы, начисто переписанные из тетрадей моего предместника. Тетради возвращены г. Спасскому, и, сравнивая их, вы найдете лишь некоторое сходство в статьях о происхождении органических тел, о теориях рождения, о процессе дыхания и т. д. Прочее и вся частная зоология есть моя собственность, основанная на многих сочинениях знаменитых зоологов».


[1]  Сенковский, по литературному псевдониму «Барон Брамбеус», был организатором и полновластным распорядителем «Библиотеки для чтения» — первого в России «толстого» журнала для массового читателя, который Сенковский вел более 20 лет (1834 — 1856).

[2] «Библиотека для чтения», 1837, т. XXV, литературная летопись, страница 74 — 76.

[3] Эренберг правильно указал, что инфузории сложнее по своему строению, чем полагали в его время, но в своих истолкованиях виденного он увлекся и многое объяснил неправильно, например ядра одноклеточных принимал за желудки, пигментные зерна за яичники, пульсирующие вакуоли у парамеций рассматривал как мужские половые органы, причем звездообразно расходящиеся от вакуолей канальцы считал семепрово- ДЗМ0, и т. д.

[5] Иван Тимофеевич Спасский окончил в 1815 г. Медико-хирургическую академию. Был адъюнктом при профессоре .Теряеве, который в 1824. г. получил апоплексический удар, почему чтение его лекций по минералогии и зоологии было поручено Спасскому. В 1827 г. Теряев умер, и Спасский занял его кафедру в звании ординарного профессора минералогии и зоологии, причем Горянинов был при нем адъюнктом. В 182Э г., ввиду соединения ботаники, зоологии и минералогии в одну кафедру натуральной истории, Горянинову было поручено читать лекции по всем трем предметам, а Спасский перешел на фармакологию. В 1835 г. Спасский предпочел перейти .в привилегированное учебное заведение — Училище правоведения, где был врачом и читал судебную медицину. В ноябре 1838 г. он совсем ушел из Медико-хирургической академии. Научных работ, кроме диссертации о глистах (1824), не писал. Занимался преимущественно частной практикой и пользовался известностью в великосветских кругах. Не раз лечил, между прочим, Пушкина, который подарил ему на память свою трость с Серебряным набалдашником. Историк русской медицины профессор Я. А. Чистович, впоследствии бывший начальником Медико-хирургической академии, характеризует Спасского с отрицательной стороны — как карьериста, занимавшегося интригами. Есть данные, что Спасский лечил часто болевшего Сенковского и был с ним в дружеских отношениях.

[6] Генрих Линк (1767 — 1851), ученик Блюменбаха, профессор и директор ботанического сада в Берлине. В 1836 — 1839 гг. напечатал двухтомное сочинение «Prophylaen der Naturkunde»—род философского введения в изучение естествознания, где развивает эволюционные взгляды на природу, Органический мир находится, по Линку, в процессе развития, которое он понимает как постепенно усложняющееся разнообразие с переходом от простого к более организованному (von dem Einfachen zum Ausge- bildeten). Организмы стремятся к развитию в силу присущих им внутренних имманентных причин. Однако и внешняя среда принимает в этом процессе участие, модифицируя процесс развития и наделяя его своеобразными чертами, причем среда действует на организм как непосредственно (влияние температуры, пищи), так и через посредство функций. Таким образом, по Линку, строение данного организма является как бы равнодействующей двух влияний — внутреннего направляющего принципа и воздействий внешних условий существования. Органический мир имеет Общее происхождение — от низших водорослей (Algen), причем от общего корня идут два ствола — растения и животные, которые развивались параллельно. Жизнь на земле возникла путем самопроизвольного зарождения. Человек имеет животное происхождение (от высших обезьян). Линк — вполне законченный эволюционист. Дарвин не указал его в числе своих предшественников только потому, что не был достаточно знаком с немецкой литературой.

Излагая взгляды Линка, Сенковский руководился не только сочинением последнего, указанным выше, но и другой книгой того же автора «Die Urwelt und das Alterthum» (1821 — 1822), где изложены те же идеи.

[7] Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», 1838, №№ 3 и 18.

Поделиться:
Добавить комментарий