После возвращения Петра Палласа из экспедиции.
Начинается 20-летний петербургский период его жизни, который был в значительной мере посвящен обработке научных сборов и наблюдений, сделанных им во время экспедиции.
Закончив издание своих путевых дневников, Паллас поспешил обработать и выпустить накопившийся у него интереснейший материал по грызунам. В 1778 г. появилась прекрасно изданная монография об этих животных,[1] где описано много неизвестных в науке видов грызунов, найденных Палласом в восточной России и Сибири. Эта работа была новым словом в зоологии не только по материалу, но и по методу. Автор не ограничился описанием внешнего вида и анатомического строения грызунов, но много места уделил их биологии, которую наблюдал в природных условиях. Мы находим здесь данные об образе жизни этих животных, вплоть до физиологических опытов с измерением температуры тела грызунов, подверженных зимней спячке.
Изложение Палласа выгодно отличалось от изложения Бюффона, который не был путешественником и изучал животных преимущественно по музейным коллекциям и по экземплярам, содержащимся в неволе. В этой работе, как и в последующих зоологических трудах, Паллас явился одним из основателей экологии животных. Одновременно Паллас напечатал в академических изданиях целый ряд статей об отдельных млекопитающих и птицах, которых он наблюдал во время путешествия, в том числе об открытом им джиггетае (Equus hemionus), новом виде кошки (Felis manul) и мн. др.
Покончив с грызунами, Паллас принялся за обработку коллекций насекомых и начал печатать описание жуков России и Сибири, которое осталось незаконченным. [2]
Параллельно шли изучение и обработка ботанических сборов экспедиции, с привлечением коллекций, собранных предшественниками Палласа.
Несмотря на то, что Паллас был преимущественно зоологом, его ботанические работы имеют весьма важное научное значение. В качестве первого опыта он обработал обширный род астрагалов, которые обитают во многих местах юго-восточной России и Сибири. Паллас описал свыше 100 видов астрагалов, тогда как до него в науке было известно не более 50 видов. Монография эта прекрасно издана in folio и содержит 99 раскрашенных таблиц с изображением астрагалов в натуральную величину. [3]
Уже одной этой работой Паллас поставил себя в ряды первых ботаников Европы, но он задумал гораздо более обширное и смелое предприятие, а именно — издать русскую Флору с полным описанием всех европейских и азиатских растений, обитающих в России. Эта грандиозная сводка была рассчитана на ряд томов и должна была содержать 500 — 700 таблиц с рисунками. Издание выходило на личные средства -Екатерины Я, которая очень благоволила к Палласу и поддерживала все его начинания. Оно осталось незаконченным — вышли две 'части с описанием древесных пород (283 вида).
В общем, за петербургский период Паллас опубликовал, не считая перечисленных выше трудов, около десятка ботанических работ. Впоследствии, уже в крымский период своей жизни, Паллас выпустил еще одну ботаническую монографию, посвященную своеобразному, очень интересному в биологическом отношении роду солянок (Salsola) из семейства солончаковых,2 с которыми он хорошо ознакомился во время своих путешествий. Эта работа, где описано 54 вида мало известных или вовсе не известных в науке солончаковых, по своему достоинству не уступает монографий об астрагалах.
Трудясь неустанно над своими сочинениями, Паллас находил время для участия в жизни Академии Наук и Вольного экономического общества, вел обширную переписку с европейскими учеными, исполнял различные поручения Екатерины II и даже давал уроки естествознания и физики ее внукам — Константину и Александру, будущему царю.
Flora Rossica, seu stirpium Imperii Rossici per Europam et Asiam indigenarum descriptions et icones, т. I, вып. 1 и 2, 1784 — 1788, in folio, 80+114 страница, 100 таблица рисунок Первая часть была переведена с рукописи на русский язык под названием «Описание растений Российского государства с их изображениями» (т. I, СПб., 1786, in folio, 50 таблица рисунок). Зуев переводил ее с немецкого текста, оставшегося в рукописи.
Влияние Палласа при дворе было велико, поэтому в Академии он мог держаться очень независимо, не считаясь с мнениями резкой и самовластной Дашковой, которая тогда была директором Академии Наук. Когда Дашкова по ничтожному поводу стала преследовать одного из сотрудников Палласа, адъюнкта Академии Зуева, и уволила его из Академии, Паллас энергично заступился за Зуева, ловко повернув все дело по-своему. [4]
Личная жизнь Палласа за время его пребывания в Петербурге сравнительно мало известна. По своему характеру это был человек осторожный, тактичный, который со всеми умел ладить, никого не задевал, но и не любил ни перед кем высказываться откровенно. Академик Лаксман обвинял его даже в хитрости и высказывался о нем так: «Характер Палласа не так похвален, как его познания, он увертлив и скрытен». [5]
Деятельность Палласа в Академии Наук дала ему случай дважды высказаться по общим и принципиальным вопросам естествознания.
Я разумею две его замечательные публичные речи, богатые естественно-научными обобщениями, к которым Паллас вообще прибегал редко, предпочитая Систематическое собирание фактов, характерное по своей тщательности и строгому беспристрастию.
Первая речь, произнесенная на торжественном собрании Академии 23 июня 1777 г., была посвящена вопросу об образовании гор [6] и по существу является рядом теоретических выводов, сделанных Палласом на основании его личных геологических наблюдений. Заметим, что, несмотря на обилие геологических данных, приводимых Палласом в описании его путешествия, он только раз позволил себе роскошь строить общие геологические гипотезы, да и то в публичной речи.
По оценке Кювье в 1813 г., этот доклад Палласа «заложил основания всей новейшей геологии».
В самом деле, изучение в огромном масштабе горных цепей Урала и Алтая, позволило Палласу набросать общую схему строения земной, коры. Центральное ядро, или ось, горной Цепи сложено из первичных гранитов. Граниты покрыты круто падающими толщами сланцев, лишенных органической жизни. Это результат деятельности подземного огня. За сланцами следуют, покрывая их, породы вторичной формации, сложенные из глинистых сланцев и известняков, лежащие наклонными слоями и богатые окаменелостями. Эти слои отложились, из морской воды, тогда как до гранитных вершин вода не достигала и они всегда были островами. Наконец, к известнякам примыкает третичная формация в виде песчаников, мергелей и красных глин с растительными остатками и костями крупных млекопитающих. Таким образом, море, отступая, одевало гранитное ядро последовательными рядами отложений, которые Паллас называет «древней хроникой. Земли», «архивами природы».
Такова в общих чертах идея Палласа, которую он скромно называет: «Une esquisse fugitive d'hypothese telle que j'ima- gine pouvoir servir expliquer l'etat present de la surface des. terres» [7] (Беглый очерк моей гипотезы, такой, как я ее представляю, для объяснения современного состояния земной поверхности). Для оценки проницательности Палласа надо себе ясно представить, что эти его взгляды были высказаны до Вернера и Соссюра; тем не менее, они в некоторых отношениях ближе к нам, чем идея знаменитого фрейбергского реформатора. [8]
Паллас среди академиков Петербургской Академии Наук.
Слева направо: Лексель, Фус, Эйлер-сын, Паллас, Лепехин, Георги, Крафт. На левой стороне — памятник Леонарду Эйлеру. Силуэт работы художника Ф. Антинга, сделанный в 1784 г. Сильно уменьшенный снимок с оригинала, хранящегося в Архиве АН СССР.
Велико должно было быть удивление слушателей Палласа, когда он красноречиво докладывал им на благозвучном французском языке, которым владел, как родным, что «все равнины России, которые являются в настоящее время отечеством могущественного народа, питомником героев,, лучшим убежищем для наук и искусств, ареной чудесной деятельности огромного творческого духа Петра Великого,, а для его великой наследницы — полем действия, чтобы, осчастливить миллионы своих подданных и быть для королей образцом, а для подданных предметом восхищения, - все эти равнины великой России были некогда дном моря». [9] Таков был характерный стиль Палласа в его публичных выступлениях.
Но, конечно, самое любопытное — это то, что, изложив; свои замечательные мысли в обстановке торжественной ассамблеи, Паллас не развил свои идеи о строении земной коры в специальном труде, не разрабатывал их далее, но- забросил их, как и многие другие свои гениальные мысли, высказанные как бы мимоходом.
Такой же характер ряда широких обобщений — на этот раз в области биологии — носит и вторая речь Палласа, произнесенная им в Академии Наук три года спустя, также, на торжественном заседании. [10] Здесь Паллас занялся вопросом, об изменчивости животных, отмежевался в этом вопросе от Линнея и Бюффона, дав попутно блестящую характеристику обоих ученых, и высказал ряд замечательных мыслей о гибридизации животных. Содержание этого доклада подробно рассмотрено ниже, здесь же я отмечу только, что судьба его подобна судьбе предыдущей речи Палласа. Он остался незаконченным (напечатана лишь первая половина),, и к затронутым в нем мыслям Паллас впоследствии не возвращался.
[1] Novae species Quadrupedum е Glirium ordine. Erlaftgen, 1778, 40, с раскрашенный рисунок
[2] Icones insectorum praesertim Rossiae Sibiriaeque peculiarium. Erlan- gen, 1781 — 1806. Вышло всего 4 выпуска с 8 таблицами рисунков.
[3] Species Astragalorum descriptae et iconibus coloratis illustratae. Lip- siae, 1780, 124 страница и 99 таблица Описано 116 видов.
[4] Этот эпизод подробно описан в моей статье «Естественно-историческое образование в XVIII в.» (журн. «Просвещение», № 2, СПб., 1922).
[5] Вильгельм Лаг ус. Эрик Лаксман. СПб., 1890, страница 332, 456, 457.
[6] Observations sur la formation des montagnes et sur les changements arrives au Globe, etc. Acta Acad. Sci. Petropol., 1777, p. I, Hist., страница 21 — 64.
[7] Ук. соч., страница 56. Эта статья Палласа неоднократно перепечатывалась в виде отдельного издания (Paris, 1779, 1782).
[8] Книга Вернера, где он изложил свои взгляды на происхождение гор, вышла в 1787 г.
[9] Указанная статья Палласа, страница 55;
[10] Memoire sur la variation des animaux:. Acta. Acad:. Sci. Petropol., t. IV, p. II, страница 69 — 102.
