Главные труды Петра Палласа.

Определяющие круг его научных интересов. [1] Постараемся теперь определить черты его научного миросозерцания и его отношение к самым общим принципиальным вопросам биологии. Сделать это не очень легко, потому что Паллас не любил высказываться в этой области, а если и высказывался, то мимоходом, по случайным поводам. Если не считать незаконченного сочинения об изменчивости у животных, у Палласа нет ни одной работы, где бы он подвел итог своим принципиальным взглядам, и это — несмотря на колоссальную массу им написанного. Чаще всего он выступает в своих сочинениях как зоркий и добросовестный наблюдатель, иногда как творец теорий и гипотез, но специального, ограниченного масштаба, и лишь очень редко он решается заглянуть в более широкую область философии природы.

Материал для суждения об общих взглядах Палласа дает прежде всего, его ранняя работа «Elenchus Zoophytorum» (1766), написанная им в Голландии в 25-летнем возрасте. Систематическому обзору зоофитов здесь предпослана обширная вводная глава: «De Zoophytorum intermedia natura» (О промежуточной природе животно-растений). Паллас рассматривает здесь вопрос о связи всех организмов между собой, в частности, животного и растительного мира. Вначале имеется интересное указание, что эта глава является сокращенным изложением его более обширного труда на эту же тему, но он воздерживается от его опубликования впредь до исправления и дополнения этой работы (sed digerenda atque observationibus illustranda etiamnum contineo). При этом:

Паллас указывает на некоторое сходство своих идей со взглядами Шарля Бонне, обнародованными последним за два года перед тем в работе «Contemplation de la Nature» (Созерцание природы).

«Его мнения не слишком отличных от моих (a meis поп multum diversa)», — так охарактеризовал Паллас свое отношение к идеям Бонне, как бы оттеняя, что здесь имеется налицо сходство, но отнюдь не совпадение.

Остановимся в немногих словах на взглядах Бонне, так как это необходимо для уяснения позиции самого Палласа. Бонне, как известно, прославился своей идеей «лестницы существ (l'echelle des etres)». Он утверждал, что все тела природы — живой и неживой — можно расположить в некотором последовательном порядке, как бы по ступеням лестницы. При этом тела природы оказываются связанными между собой незаметными переходами и образуют как бы непрерывную цепь от минералов до человека. [2] «Между самой низкой и самой высокой ступенью телесного и духовного совершенства, — пишет Бонне, — находится почти бесконечное число посредствующих ступеней. Последовательность этих ступеней составляет всеобщую цепь (la chaine universelle). Она соединяет все существа, связывает все миры, охватывает все сферы. Одно только существо находится вне этой цепи — ее творец». [3]

Титульный лист сочинения Палласа Перечень зоофитов

Титульный лист сочинения Палласа «Перечень зоофитов»,  напечатанного в Гааге в 1766 г.

Снимок с экземпляра Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Лестница Бонне строится от простого к сложному, от несовершенного к совершенному (l'echelle de la Nature se construit done en passant du composant au compose, du moins parfait au plus parfait). В цепи столько ступеней, сколько видов животных и растений. На низших ступенях лестницы расположены: огонь, воздух, вода и минеральные вещества, которые связаны с растениями через тальк, селенит и асбест. Так как в эпоху Бонне было известно до 20 тысяч растений, то лестница в ее растительной части имеет 10 — 20 тысяч ступеней. [4]

Переход от растений к животным образуют насекомоядные растения, мимоза и т. д. За растениями следуют полипы, черви, насекомые и моллюски. Последние через голых слизней связываются с рептилиями. Водяные змеи и угри составляют переход к рыбам, а летающие рыбы — к птицам. Птицы через летучую мышь и белку-летягу связываются с млекопитающими, а последние — через обезьяну — с человеком.

Бросается в глаза искусственность построения этой лестницы: связь между различными группами организмов построена на поверхностном сходстве, без всякого внимания к их анатомическому строению, достаточно известному в XVIII в.

Бонне сам был натуралистом, автором целого ряда хороших экспериментальных работ; конечно, эта искусственность была ясна ему самому. Но все дело в том, что Бонне нимало не задавался целью представить родственные отношения между организмами, уяснить их генетическую связь. Лестница дает расположение тел природы в пространстве, а не во времени, — другими словами, здесь нет связи исторического порядка. Бонне отлично понимал это, но этого не понимают некоторые пишущие о Бонне. Я нашел, например, в «Contemplation de la Nature» следующее поучительное место: [5] «Задумав лестницу существ, я нисколько не претендовал установить градации в природе (je n'ai nullement pretendu fixer les gradations de la Nature). Я уже пояснил достаточно: это (т. е. лестница) не что иное, как способ изобразить существующее и его обозреть (n'est qu'une maniere d'envisager les etres et les parcourir). Несомненно, в природе существуют градации, постепенности, уже древние это знали. Мы открываем некоторые из них, представленные особенно характерно, с первого взгляда, но вид, порядок, связь между этими постепенностями мы знаем лишь очень несовершенно». Здесь Бонне вполне отчетливо указывает, что лестница существ — одно, а истинная градативность в природе — нечто другое, за что он не брался и для чего наших знаний недостаточно. В другом месте [6] эта мысль выражена еще яснее: «Составляя лестницу существ, мы не принимали во внимание всех посредствующих пунктов, и порядок, в котором мы располагали наши ступени, без сомнения, более или менее отличен от того, которому следовала природа (differe sans doute plus ou moins de celui, que la Nature a suivi). [7] Дальше Бонне отмечает, что если вдуматься в строение человека и высших животных, то не трудно убедиться, что в них много общего (le meme fond de structure). Для этого достаточно изучить чертежи, изображающие анатомическое строение разных животных. План строения млекопитающих общий (le meme dessin), даже число шейных позвонков у них одинаковое (ссылка на Бюффона и Кампера). [8]

Итак, надо со всей решительностью подчеркнуть, что лестница Бонне — чисто метафизическое построение и никаких элементов трансформизма она не содержит. [9] И самому Бонне было ясно, что «для выражения истинной градативности в природе», т. е. действительного родства организмов, надо было прежде всего изучить тот «fond de structure», о котором он говорит, [10] а не довольствоваться поверхностными сближениями, вроде сходства угря со змеей или белки-летяги с птицей.

То же, что сказано о лестнице Бонне, относится более или менее и к другим подобным, изображающим соотношение форм, схемам, какие были популярны среди ученых XVIII в.

Обратимся теперь к Палласу и посмотрим, как ему рисуется идея последовательной связи живых организмов. Паллас находит, что идея лестницы не передает истинных отношений между телами природы, прежде всего потому, что она связывает рядом постепенных переходов живую, и неживую природу — организованные тела с минералами. По мысли Палласа, неживая природа является лишь субстратом, па котором развивается жизнь, но не более.

Приведем его мысли в его подлинных выражениях: [11]«Прекрасные, — пишет Паллас, 2 — всюду имеющиеся примеры убеждают нас, что природа никогда не делает скачков (nоn facit saltum). Она расположила все воинство живых существ непрерывным строем (continua acie), в строгом порядке сродства (arctissimo affinitatis), соединив виды в роды, роды в порядки, порядки в классы, а классы связав между собой. Природа руководилась при этом не теми воображаемыми (idealibus) сходствами, на которых иные ученые пытаются построить лестницу природы (например: пальцы летучей мыши, расширенные в крыло, удлиненные плавники, летающих рыб, чешуйчатый хвост бобра и его плавательные конечности, и пр.). Она руководилась при этом внутренним строением организмов, изменениями в размерах,, способом развития и т. д. Начиная с простейшего, природа постепенно изменяет и преобразует органы сообразно их назначению (a simplissimis ordita, organa sensim pro finium ratione murat et effingit) и постепенно привносит в простое строение нечто новое, улучшает его (nova successivae inferit,. adaptat). Вот источник важного учения об аналогии, которым, однако, надо пользоваться разумно. Отсюда и попытки разных авторов построить лестницу природы (scalam naturae concinnare), которая, однако, не оказывается такой, какой; желают ее видеть Бредли [12] и Бонне.

«Не хуже, если не лучше, будет многоугольная схема .расположения рядов, с показанием их взаимного сродства. Уже Донати справедливо заметил, что тела природы укладываются не. в беспрерывный ряд в виде лестницы, но в фигуру, подобную ячеям сети.

«Однако лучше всего система организованных тел может быть представлена в виде древа, которое непосредственно от корня, от простейших животных и растений, дает двойной различным образом сближенный ствол, животный и растительный. Из них первый продолжается через моллюсков к рыбам, отделяя, между тем, большую боковую ветвь насекомых; отсюда идет к амфибиям; и на высшей вершине будет содержать четвероногих, птиц же покажет также боковой большой ветвью, ниже четвероногих. [13]

«Эта схема обнимает только организованные тела. Мертвая природа сюда не входит и не находится с живой природой в родстве, но представляет лишь субстрат для этого древа. Ствол состоит из групп, близко родственных друг другу, ветви же представляют группы, связанные боковым родством».

Речь идет о книге итальянского натуралиста Донати: Vitaliano Dоnati. Delia storia naturale marina dell'Adriatico etc. Venezia, 1750 (Естественная история Адриатического моря). Книга была переведена также на французский язык (La Науе, 1758). Схему сете образного расположения видов дают, кроме Донати, еще: Joh. Hermann. Tabula affiinitatum animalium. Argentorati, 1783 (Таблица родственных связей животных) , а также Aug. Joh. Вatsсh. Versuch einer Anleitung zur Kenntnis und Geschichte der Thiere und Mineralien. Jena, 1788 (Опыт введения в познание и историю животных и минералов).

К сожалению, Паллас не выполнил своего намерения — изложить затронутые здесь вопросы подробнее. Написанное им по этому поводу, если, действительно, такая работа была им сделана, осталось неопубликованным и не сохранилось для потомства. Но и то, что Паллас высказал по этому вопросу «мимоходом» («obiter», по его выражению), имеет большую ценность и достаточно ясно показывает, что взгляды Палласа и Бонне на происхождение и связь организмов, при нынешнем сходстве, глубоко различны.

Лестница Бонне, по его собственному признанию, не более как прием обозрения тел природы: «ипе maniere d'envisager Ics etres et les parcourir (способ рассмотреть существа и их обозреть)». Она вовсе не выражает истинного родства, в то время как древо Палласа — генетическое построение. Паллас совершенно ясно различал внешнее «идеальное» сходство организмов и истинное родство их (affinitas), для установления которого надо руководиться, по его словам, всем строением и развитием организма (structura et generandi modo). Сходства, которыми оперировал Бонне, сближая, например, летучих рыб или летучих мышей с птицами, Паллас считает случайными и ищет в природе «истинных аналогий» (analo- gla), разумея под этим термином сходства, которые мы называем гомологическими.


[1] Мы не касались здесь историко-этнографических и филологических, работ Палласа, вроде его «Истории монгольского народа» (тт. I, II,, СПб., 1776 — 1781), «Сравнительного словаря языков всего, мира» (2 ч.,, СПб., 1766 и 1789) и др..

[2] Бонне изложил свою идею в упомянутом нами обширном сочи­нении «Contemplation de la Nature» (Amsterdam, 1764). Книга имела огромный успех и перепечатывалась многократно. В 1766 г. вышел англий­ский перевод, в том же году — немецкий, в 1769 г. — итальянский. В 1792 г. книга появилась и в старинном русском переводе: «Созерцание природы, соч. г. Боннета» (4 ч., СПб., 1792 — 1796). Перевод был сделан 'И. И. Виноградовым, издал его И. Д. Дмитриевский, педагог и писа­тель, директор Владимирской губернской гимназии, который очень увле­кался идеями Бонне. После смерти Виноградова перевод его был пере­издан книго продавцом Иваном Сытиным в Смоленске (6 ч., 1804), без указания имени переводчика. Я цитирую всюду по 3-му амстердамскому изданию 1769 г.

[3] Ch. Bonnet, ук. соч., т. II, 1769, гл. 9.

[4] Ch. Bonnet, ук. соч., т. I, ч. II, гл. 13, страница 29.

[5] Там же, страница 128.

[6] Там же, страница 229, 230.

[7] Там же, страница 229.

[8] насекомые и моллюски две различные и равно отстоящие ветви (des branches laterales et paralleles) этого великого древа?» (там же, ч. III, гл. 20). В другом месте, описывая пресноводного полипа, Бонне выска­зывает следующие соображения: «Наконец, какой свет бросает полип на первое возникновение организованных существ (sur la premiere origine des. Stres organises). Полип-мать, нагруженная несколькими поколениями по­липов, составляющих совместно с нею генеалогическое древо (un arbre- genealogique), не говорит ли нам, как кажется, довольно ясно, что все эти генерации заключались в ней, как сама она заключалась в поколении,, ей предшествующем» (там же, т. I, страница 244).

[9] И. И. Мечников в своей статье «Очерк вопроса о происхождении видов», напечатанной в 1876 г., довольно много места уделил идеям Бонне. К сожалению, наш ученый недостаточно разобрался во взглядах швейцарского натуралиста и переоценил значение его «лестницы природы», по-видимому, приписав ей значение эволюционного построения. Любо­пытно, что И. И. Мечников был склонен поставить Бонне выше Бк>ф- фона. Напротир, древовидную схему развития животных, выдвинутую- Палласом, И. И. Мечников недооценил. Смотрите: Избранные биологические- произведения И. И. Мечникова. Изд. АН СССР, сер. «Классики науки», 1950, страница 12 — 16 и 20.

[10] Ch. Bonnet, ук. соч., т. I, страница 230.

[11] В переводе, сделанном мною с латинского текста, по изданий! 1766 г.

[12] Паллас, несомненно, имел в виду книгу Бредли: R. Bradley., A philosophical account of the works of Nature etc. London, 1721 (Фило­софское исследование о делах природы). Был и голландский перевод этой книги (Amsterdam, 1744). Бредли, подобно Бонне, развивает идею «scale- ot life» (лестницы в природе), по которой размещены минералы, живот­ные и растения.

[13] Ввиду важности этого места, привожу подлинный текст из «Е1е chus Zoophytorum», 1766, страница 23 — 24: «At omnium optime arboris imagine adumbraretur corporum organicorum systema, quae a radice statim, e simplicissimis plantis atque animalibus duplicem, varie contiguum profe- rat truncum, animalem et vegetabilem, quorum prior per mollusca pergat ad pisces, emisso magno inter haec insectorum laterali ramo, hinc ad amphibia; et extremo cacumine quadrupedia sustineret, aves vero pro late­rali pariter magno ramo infra quadrupedia exsereret».

Поделиться:
Добавить комментарий