Взгляды Каспара Вольфа на естественно-исторический вид.

Вольф во многих местах своих рукописных трудов занимается этим вопросом, называя свое учение о виде: «Theoria generationis specierum generumque vera» (Истинная теория образования видов и родов) или «Theoria ordinationis naturalis» (Естественная теория классификации). [1] Вид, по его мнению, не условная систематическая единица, придуманная для удобства регистрации многообразных форм, следовательно, не формально-логическое представление, но действительно существующая в природе реальность. Вид, по Вольфу, есть способ организации живой природы — «modus vegetationis». [2] Истинный вид — species vera — не простое собрание морфологических признаков, но некоторая внутренняя сущность, для которой эти признаки являются лишь внешним выражением. «Вид, — пишет Вольф, — заключается во врожденных свойствах организованной материи, а не в формах (speciem ergo in quali- tatibus materiae vegetabilis innatis consistere concludimus, non in formis)». [3]

Число таких цитат можно было бы значительно умножить. Из них видно, что Вольф пытался глубже проникнуть в сущность учения о виде по сравнению со своими современниками.

Не только у старых натуралистов, но даже во второй половине XIX в. еще пользовалось большим весом учение о нереальности вида. «Вид есть абстракт»,—-доказывал в своей, докторской диссертации известный в свое время зоолог, профессор Московского университета С. А. Усов. Акад. Комаров в своей замечательной книге «Учение о виде у растений» много приводит подобных примеров неправильного, по его мнению, представления о виде, при котором, по его словам, «идеализм и механицизм подали друг другу руки и сделали все, что могли, чтобы запутать вопрос». [4]

«Вид, прежде всего, — явление природы, один из способов осуществления жизни, — пишет акад. В. Л. Комаров. — Совершенно неправы те авторы, которые пытались изобразить вид как прием классификации, как нечто условное». [5] «Так как виды не созданы,—пишет он в другом месте, — не являются отвлеченными типами и не могут считаться звеньями цепи, созданной трудами систематиков, а являются реальностями и существуют в природе как продукт длительной исторически развертывающейся коллизии между организмом и средой, то они не вылеплены по одной мерке, и не равновелики». Ставя вопрос о внутренней сущности вида, акад. В. Л. Комаров склоняется к мысли, что вид есть не только морфологическое явление, но и биохимическая единица, система биохимических равновесий, передаваемых наследственно из поколения в поколение, причем перестройка этой системы выражается внешней изменчивостью. «Мы еще ближе подошли к тому, — пишет он, — что за морфологическими особенностями вида, рода, семейства кроются те, пока еще не ясно в науке осознанные, биохимические свойства, которые определяют и морфологический процесс видообразования и формирование более крупных групп». [6]

Итак, по взгляду Вольфа, вид есть только реальное естественно-историческое явление, в котором большая изменчивость сплетается с наследственным постоянством, обусловленным некоторой внутренней системой.

Вопросами видообразования Вольф в подробностях не занимался. Он утверждает лишь, что помимо старых стабильных видов появляются и новые, которые образуются путем преобразования из старых в том случае, если изменения оказываются наследственными.

Таково учение о виде, развитое автором в его рукописных работах. Оно не отлилось в окончательную форму, в написанном немало неясностей и даже противоречий, но основные черты научного мировоззрения Вольфа выступают с очевидностью.

Однако он был непонятен своим современникам, да и сам великий Бэр не нашел в его писаниях ничего, кроме утомительного вращения по кругу (ein muhsames Drehen 1m Kreise).

Свои идеи об изменчивости и наследственности Вольф применил к явлениям уродливости, которые, как указано выше, вероятно и натолкнули его на разработку упомянутых тем. Подробное изложение разработанной Вольфом теории уродов (theoria monstrorum) выходит из рамок моей работы. Отмечу лишь самое существенное.

Вольф видел в уродах «прекрасные примеры сочетания изменчивости с устойчивостью». [8] Он утверждал, что уродства, по крайней мере значительная часть их, не являются результатом каких-либо насильственных повреждений или болезненных процессов, но возникают естественным путем, вследствие внутренних причин. Некоторые уродства, появляясь внезапно, делаются наследственными и закрепляются в потомстве. Вольф пользовался такими примерами для доказательства того, что наряду с существующими видами могут возникать и вполне устойчивые новые. Уродства, по утверждениям Вольфа, подчиняются тем же законам природы, что и нормально образованные организмы, и являются лишь более резким выражением присущей живым телам изменчивости.

Интересно сравнить этот взгляд Вольфа со взглядами позднейших ученых на уродства.

Так, например, В. М. Шимкевич, один из крупнейших биологов-дарвинистов начала XX в., считал, что нет принципиальной разницы между уклонениями анормальными и нормальными. Все дело в том, что в первом случае уклонения выражены более резко. Точно так же нельзя провести отчетливой границы между аномалиями и настоящими уродствами: и здесь все зависит от степени. Поскольку такие аномалии наследственны, они могут в известных случаях получить значение вновь возникающих признаков и играть роль при видообразовании. «Вообще мы можем принять, — говорит В. М. Шимкевич, — что все пути, по которым идут аномалии и уродства, открыты и для нормальных изменений, а именно: изменение числа органов вследствие удвоения, слияния или исчезновения, усиленное развитие или недоразвитие органа, возвращение к формам предков, перенесение признаков одного пола на другой и т. д. В иных случаях уродство, закрепляясь наследственно, становится нормой». [9]

Основной взгляд Вольфа на уродства хорошо выражен им в афоризме, который он часто повторяет: «Monstra sunt eius- modi tentamina naturae (Уроды — это своего рода попытки природы)». [10] Смысл этого афоризма тот, что уродства свидетельствуют о непрерывном творчестве природы в разных направлениях. Попытки творчества бывают удачны и неудачны; неудачные попытки обречены на гибель, но удачные попытки имеют шансы сохраниться и закрепиться, превращаясь в норму. Вольф ждет, что в будущем некоторые уродства могут получить распространение. [11]

Вольф интересовался не только анатомией и физиологией уродов, но и их психологией.

Его интересовал вопрос, как должны были бы мыслить и чувствовать уроды с одной головой и двумя туловищами или, напротив, с одним туловищем и двумя головами и пр., если бы их удалось сохранить в живых. [12] По-видимому, Вольф искал в этой «тератологической психологии» ключа к нормальной психологии и ответа на основной вопрос, что такое душа, как она связана с телом, и пр. Взгляд идеалистической философии, утверждающей независимость души от тела и примат первой над последним, не удовлетворял Вольфа. Может быть, под влиянием наблюдений [13] и размышлений над высшей нервной деятельностью уродов Вольф построил свою «теорию души», которую изложил в схолиях к анатомии двуликого урода из московской коллекции [14] и в конспективной форме присоединил к описанию тверского урода под названием «Theoria animae prima stamina» (Первые черты теории души).

Здесь мы читаем следующее:

Подобно тому как куриное яйцо представляет собою как бы экстракт всей курицы, а первые зачатки эмбриона — спинная нервная трубка и мозг — есть [как бы] экстракт яйца, так, сходным образом, существует, думается мне, экстракт мозга и мозгового вещества всего тела; это и будет душа (extractum fieri puto cerebri et substantiae medullaris corporis universi, quod sit anima).
Таким образом, душа рождается вместе с телом, в котором обитает и с которым как бы связана, но не предшествует ему (пес praeexistara ei).
В то время как тело беспрерывно живет, развивается, — растет и мозг; я полагаю, постоянно увеличивается, питаясь за счет крови, и из мозга выделяются некие силы или простые вещества, которые входят в душу; она не питается ими беспрерывно, но при их посредстве формируется) возрастает и совершенствуется.
Я давно уже понял, что совершенствование души зависит вообще от усвоения известных веществ, а не только от изменений, подобно тому как чувствительность организма происходит за счет преобразования телесных субстанций в нервную субстанцию». [15]

Таким образом, Вольф признает душу как бы экстрактом мозга, подобно тому, как куриное яйцо является, по его образному выражению, экстрактом всей курицы,—конечно, потому, что содержит все существенные части, нужные для построения будущей курицы. Не душа формирует и образует тело, существуя независимо от него, но тело в своем развитии формирует душу, следовательно, душа является функцией тела, а не наоборот. Так, мне кажется, можно истолковать это место в писаниях Вольфа, хотя я допускаю, что здесь возможны и другие истолкования. В этих высказываниях Вольфа, несомненно, имеются материалистические тенденции, хотя он и не выдерживает материалистическую позицию до конца. Непоследовательность Вольфа, которая роднит его с другими учеными XVIII в., заключается в том, что он допускал, будто бы душа, однажды сформировавшись в теле, остается существовать и после его разрушения и становится бессмертной и свободной (sic!).

В задачу этой работы не входит определить с окончательной точностью то место, какое следует отвести неизвестным доселе научным теориям Каспара-Фридриха Вольфа в истории биологических наук. Для этого требуется еще более продолжительное изучение рукописного наследства Вольфа, [16] но уже и теперь можно прийти к некоторым вполне определенным выводам относительно взглядов этого гениального человека, который был ученым несравненно более крупного масштаба, чем его считали до сих пор.

[1] Objecta meditationum, §§ 34, 36, ex. 3.

[2] Там же, § 34.

[3] Objecta meditationum, § 36, ex. 1.

[4] Акад. В. Л. Комаров. Учение о виде у растений.. 1939, страница 34.

[5] Там же, страница 202.

[6] Там же, страница 179, 185, 202.

[7] Смотрите статью Бэра (Ваег) в «Bulletin» (№ 9 — 10, 1847).

[8] Distributio operis, л. 1.

[9] В. М. Шимкевич. Биологические основы- зоологии, т. 2. 1923, страница 478.

[10] Distributio operis, л. 4 об. Также: Monstrum VI, ex. 10 (лл. 107 — 109). Здесь целая глава, озаглавленная «Monstra — tentamina esse».

[11] Distributio operis, л. 1 об.

[12] При Кунсткамере Академии Наук содержались и живые уроды. Возможно, что Вольф ставил над ними какие-либо наблюдения. Для одного из живых уродов, содержавшихся при Кунсткамере, Вольф составил даже подробную инструкцию с правилами ухода за ним, рассчитанную на то, чтобы урод остался в живых.

[13] В рукописях Вольфа есть указания, что он ставил опыты по физиологии нервной системы, например «De monstris bicipitibus» (on. 107, рук. № 2, л. 91).

[14] De monstris bicipitibus capitibus connatis, corpore et extremitatibus simplicibus (on. 107, № 2).

[15] Monstrum bicorporeum (on. 107, рук. № 4, л. 88).

[16] Глава о, Вольфе представляет лишь предварительное сообщение. Изучение всего написанного Вольфом мною еще не закончено.