Как сочинения Горянинова были встречены по выходе их из печати ученым миром.
Перейдем теперь к вопросу о том, как разбираемые сочинения Горянинова были встречены по выходе их из печати ученым миром и медицинской общественностью. Встреча эта была довольно бледной и в целом очень разноречивой. Медицинская печать, в лице наиболее распространенной тогда врачебной газеты «Друг здравия», [1] дала о сочинении Горянинова очень хороший отзыв. Напротив, наше высшее ученое учреждение, Академия Наук, отнеслось к книге отрицательно.
Отзыв в газете «Друг здравия» принадлежит издателю и фактическому редактору этой газеты — врачу К. И. Грум-Гржимайло. Рецензент хорошо разобрался в содержании этой работы и вполне усвоил ее существенные черты: «Это — смелый, гениально аналитический взгляд на земную природу», — в таких восторженных выражениях приветствовал рецензент сочинение Горянинова; «автор, кажется, постигнул тайны натуры, ее чин в частном и общем существовании, ее план в произведении тел неорганических и органических, ее работы в устроении существ оживленных, ее стремление к разнообразию в частности и к единству в общем. Автор показывает, — пишет Грум-Гржимайло далее, — как природа шествовала в своих созданиях от веществ простых — к сложным, от творений низших — к высшим, от тел нестройных, грубых — к свободным и совершенным. И вот среди всего существующего на земле, среди трех царств природы, среди обширнейшей многосложной сферы — человек».
В другом месте рецензент поясняет основную мысль Горянинова в следующих выражениях: «Самая высшая степень совершенства — есть человек, до которого взошла природа по ступеням усовершенствования, раскрывшегося в образовании и устроении кристаллов, растений, животных». [2]
Из этих выдержек видно, что Грум-Гржимайло правильно понял значение книги Горянинова — как проповедь существующей в природе всеобщей эволюции — ив этом видел главную ценность этой книги. И- он правильно предсказал судьбу ее: «Система профессора Горянинова навсегда останется прекрасным памятником русского гения. Его вполне оценят в нашем отечестве, когда врачи наши перестанут коснеть в постыдном равнодушии к отечественной врачебной литературе». [3]
Правда, этой оценки пришлось дожидаться очень долго — более ста лет, и она дана, лишь в наше время советской наукой.
Весьма интересно, что Грум-Гржимайло, вполне отдавая должное основным мыслям автора, очень скептически отнесся к тем натурфилософским излишествам, которые имеются в работе Горянинова. О немецкой натурфилософии рецензент, говорит иронически: «Это такая пучина мудрований, что лишь Окены, Шеллинги могут безбедно разгуливать по ней: это люди эфирные». Он и в других своих статьях предостерегал читателей от туманных умозрений германской натурфилософии: «Все это... никакой пользы принести не может». [4]
Излишек «умозрения» кажется критику неправильным. Он жалуется, что ему, например, непонятно, почему вода есть вещество «высшей индифференции», почему Горянинов поставил кислород и водород на первое место среди прочих элементов и т. д. «Для объяснения и доказательства чего-либо, — пишет рецензент, — недостаточно умозрительных выкладок, значащихся в чертеже... Этот лаконизм, этот пиетизм, эта недоступность для не знающих твердо латинского языка, эта преданность трансцендентальной восторженности, словом, этот ученый романтизм — да простит нас достопочтенный автор — отнимают много цены у его сочинения».
Такая оценка показывает, что Грум-Гржимайло, отдавая должное идейному новаторству Горянинова, отлично разбирался в его недостатках и осуждал присущий его произведению натурфилософский оттенок — «трансцендентальную восторженность», как выражается рецензент.
С этой точки зрения для нас представляет известный интерес и самая личность рецензента, так как в ту пору немного было в России людей, которые могли не только прочитать и понять, но и правильно оценить трактат Горянинова.
Кондратий Иванович Грум-Гржимайло (1794 — 1874) [5] — современник и почти сверстник Горянинова, по профессии врач-педиатр, был издателем популярного медицинского журнала-газеты «Друг здравия», которым он руководил свыше 30 лет и который был делом его жизни. Как и Горянинов, он был уроженцем Могилева, учился в Виленском университете (1815 — 1819), где получил звание лекаря, а затем в 1823 г. степень доктора медицины. В университете он слушал лекции профессора Боянуса по сравнительной анатомии и, вероятно, тогда же ознакомился с идеями трансформизма, которые проводил Боянус в своем преподавании. С 1833 г. Грум-Гржимайло поселился в Петербурге и с тех пор в течение 33 лет издавал свой журнал «Друг здравия», который предназначался не только для врачей, но и для более широкого круга образованных людей.
Писал он очень много и кроме своей главной работы — трехтомного сочинения по гигиене детского возраста [6] — написал более 200 медицинских статей как специального, так и научно-популярного характера, [7] а кроме того — трудно обозримое количество рецензий на естественнонаучную и медицинскую литературу.
Можно сказать, что в течение 30 лет он был главным референтом этой литературы в печати. Кроме того он много сделал для организации оспопрививания в Петербурге и написал руководство по этому предмету, за которое получил золотую медаль от Вольного экономического общества. [8] По направлению своей деятельности это был врач-общественник, организатор охраны общественного здравия, патриот отечественной медицины, который ратовал за ее самостоятельное и свободное развитие: «Когда же мы перестанем, — писал он в своем журнале, — раболепно представлять свои труды на суд иноземной расправы и благоговейно принимать надменные отзывы неродных нам Аристархов». [9]
В жизни это добрый, чистосердечный и бескорыстный человек. К Горянинову он относился хорошо — не только как к своему земляку, но и уважал его за взгляды. Насколько возможно, он осветил их в своем журнале, так как в подлинном виде сочинения Горянинова были недоступны для публики. Грум-Гржимайло и в дальнейшем оказывал постоянную поддержку Горянинову в печати, помещая отзывы о его сочинениях в журналах того времени.
Иная участь постигла книгу Горянинова, когда он представил ее 15 мая 1835 г. на рассмотрение Академии Наук.
Дать отзыв об этом сочинении было поручено академику К. М. Бэру. 26 июня на заседании ученой конференции Академии Наук Бэр сообщил в устной форме свой отзыв, который оказался очень суровым. Бэр сказал приблизительно следующее: [10] «Настоящий труд принадлежит, по моему мнению, к таким произведениям литературы, никчемное существование которых очень скоро проходит без следа. Книги этого сорта осуждены уже при их рождении, так как они основаны на психологическом заблуждении. В нашем мышлении лежит потребность признать, что во всех явлениях природы существует закономерная связь, которая не только возможна, но действительна и необходима.
В нашем стремлении найти < такую закономерность там, где опыт и наблюдение позволяют ближайшим образом обнаружить лишь отдельные черты природных явлений, мы постулируем такую закономерность. Но будет ошибкой доверять этой потребности там, где опыта недостаточно, и дополнять его умозрением. Человеческий ум в состоянии познать a priori лишь математические истины. Что же касается до познания природы, то в человеческом духе есть лишь потребность стремиться к такого рода познаванию, но материал доставляет лишь наблюдение отдельных фактов. Если это замечание нуждается в доказательствах, то история философии дает их на каждом шагу. Греческие философы оставили нам воззрения на природу, из которых удержались лишь немногие.
Мы удивляемся проницательности Аристотеля и глубине его философских построений, но находим у него взгляд, что земля есть центр вселенной.
Так же обстоит дело и с новой натурфилософией. Она может быть упорядочена лишь при помощи материала наблюдения, и каждое новое открытие должно внести сюда свои изменения. Такое сочинение пройдет бесследно (spurlos). Академия должна осудить его ввиду того, что. оно не покоится на фактах, но является просто выражением известной духовной потребности... Поэтому Академия должна высказать свое мнение о никчемности (Niehtigkeit) этой книги с полной жесткостью (mit aller Harte). К сожалению, наше осуждение все равно не вразумит автора, да, кажется, он и не стремится получить нашего вразумления»...
[1] Друг здравия, 1835, № 2, страница 1,
[2] Друг здравия, 1835, № 2, страница 9,
[3] Там же, страница 12,
[4] Друг здравия, 1854, № 39, страница 70 (по поводу книги Клуге о животном магнетизме).
[5] Он был предком известного географа-путешественника Григ. Еф. Грум-Гржимайло.
[6] Руководство к воспитанию и сохранению здравия детей. СПб., 1843 — 1845. За это сочинение автору была присуждена золотая медаль от Вольно-экоиомического общества.
[7] Довольно полный их перечень дан у Л. Ф. Змеева в кииге «Русские врачи-писатели» (2-е дополнение, 1892, страница 10 — 15).
[8] Руководство для оспопрививания. СПб., 1840; вышло многими изданиями. Монографию Грума о лечении нахо-мошоночных грыж Академия наук удостоила в 1839 г. Демидовской премии. Такой же премии было удостоено в 1841 г. и его руководство к оспопрививанию,
[9] Друг здравия, 1835, № 2, страница И,
[10] В Архиве Академии Наук СССР, в фонде Бэра (ф. 129, № 715), сохранился неоконченный черновой текст этого отзыва, по которому Бэр и сделал, очевидно, свое устное сообщение. Этот текст, насколько мне удалось его разобрать, позволяет более или менее точно восстановить сказанное Бэром, но содержит пропуски. Смотрите также протоколы Конференции за 1835 г., § 336.
